Как относиться к кладоискателям? Об этом рассуждает эксперт в области охраны культурных ценностей, член-корреспондент Российской академии художеств, заслуженный деятель искусств РФ, профессор РГГУ Анатолий Вилков

«Культура»: Что говорит закон о кладах и кладоискателях?

Вилков: В статье 233 Гражданского кодекса говорится, что право владения кладом принадлежит и кладоискателю, и владельцу земельного участка или строения, где этот клад был обнаружен. Находка делится между ними пополам, если заранее не было оговорено другого. Важный момент: если владелец земли, где был найден клад, не давал согласия на поиски, то клад передается собственнику, а кладоискатель теряет право на свою долю. В этой статье особо оговаривается, что если клады содержат предметы, имеющие историческую или культурную ценность, то они должны быть переданы государству.

«Культура»: Отдельные монеты — это тоже клад?

Вилков: В законодательстве говорится, что кладом являются зарытые в земле или сокрытые каким-либо иным образом деньги или ценные предметы. То есть подразумевается, что это, как правило, несколько предметов и что они не выброшены и не обронены, а именно спрятаны. Если же речь идет об отдельной монете, найденной у обочины или на месте стоявшего несколько веков назад трактира, то, по моему мнению, это нельзя назвать кладом.

«Культура»: А как понять кладоискателю, представляют найденные в старом фундаменте пятаки такую ценность или нет?

Вилков: Лучше всего обратиться в территориальное отделение Министерства культуры. Но могу сразу сказать, что, например, медные и серебряные монеты XVII века и более позднего времени, а именно они составляют основную добычу кладоискателей, исторической ценности не имеют — этот период достаточно хорошо изучен и представлен в музеях.

«Культура»: Ну а если говорить о более ценных находках, часто ли кладоискатели сдают их государству?

Вилков: Насколько мне известно, такие случаи редки. По закону, при сдаче клада государству собственник участка, где был найден клад, и тот, кто обнаружил находку, имеют право на 50% от его стоимости — в законодательстве несколько лет назад произошли изменения, раньше, если помните, было 25%. Но надо признать, что получение вознаграждения — довольно сложная процедура, и даже в тех случаях, когда люди честно сдавали найденные сокровища, они очень долго добивались выплат. Из-за этой волокиты многие предпочитают не связываться с государством.

«Культура»: А сам факт ведения раскопок — это по закону?

Вилков: Смотря где копать. Разрешение на раскопки в объектах культурного наследия, так называемый открытый лист, выдается только органами Минкультуры. Конечно, археологам-любителям вряд ли его выдадут.

«Культура»: Как же понять кладоискателю, где он копает — просто на поляне или в зоне культурного наследия?

Вилков: Охраняемая зона, как правило, огорожена, там висят соответствующие предупреждения. Это, например, курганы, древние городища. Но во избежание недоразумений лучше посоветоваться с местным отделением Минкультуры — охраняемые объекты могут быть и не огорожены. А по новому законодательству за самостоятельные раскопки с использованием технических средств предусматривается до 6 лет лишения свободы — статья 243.2 Уголовного кодекса. Причем ответственность наступает за поиск предметов возрастом сто лет и старше — далеко не самая седая древность.

«Культура»: Не слишком ли сурово?

Вилков: Подобное наказание, правда, до 5 лет, существует и в действующей статье 243 УК. Но на практике так строго наказывают редко, в основном ограничиваются штрафами. Люди должны понимать, что обнаруженные в зоне раскопок предметы интересны не только и не столько сами по себе, сколько в связи с местом их нахождения. Неприметные черепки, ценность которых непрофессионал не в состоянии определить, при сопоставлении с другими предметами, обнаруженными в этой местности, могут внести дополнительный штрих в изучение истории региона или народа. Это очень важно для науки. Такие предметы всегда фиксируются при научных раскопках, но при самостоятельных, к сожалению, — никогда. Неспециалист не поймет их ценности и выбросит. А если и не выбросит, то изымет вещь из исторического и культурного контекста, в котором она представляет интерес для истории.

Но что касается неохраняемых территорий, то там, на мой взгляд, можно разрешить любительское кладоискательство. Это романтика, творчество, поиск, интерес к родному краю — запрещать это бессмысленно. В Великобритании, например, разрешены поиски даже на территории древних замков, правда, с условием, что часть найденного будет сдана государству. В этом есть рациональное зерно: археологи-любители тоже могут совершить интересные открытия. Это как с захоронениями времен войны — далеко не всем нравилась работа поисковых отрядов, но посмотрите, какую пользу они принесли, сколько имен героев восстановили.

Источник