Летом 2013 года в России был принят федеральный закон, ужесточивший ответственность так называемых «чёрных копателей» — теперь за незаконную археологическую деятельность с использованием металлоискателей можно попасть в тюрьму на 6 лет.

Меньше чем за полгода новый закон под номером 245 спровоцировал десятки акций протеста в разных городах России. Он состоит из целого ряда правок и дополнений к уже существующим кодексам и регламентам. Формально он призван защитить историческое наследие страны от попадания в «недобрые руки». По факту — он «вывел» за рамки закона тысячи любителей истории, называющих себя «народными археологами» — людей, которые ведут раскопки не ради незаконного обогащения, а из личного интереса к прошлому страны. АиФ.ru поговорил с людьми, чье хобби внезапно попало под запрет.

Константин Богданов — поисковик-подводник с девятилетним стажем. Руководит экспедицией «Поклон кораблям Великой победы». Вместе с коллегами проводит работу по поиску затонувших кораблей, подводных лодок, самолетов времен Первой мировой и Великой Отечественной. На месте гибели закладывает мемориальную табличку погибшим, по возможности ищет их родственников, чтобы сообщить хотя бы координаты захоронения.

В ходе поисков именно Константин и его поисковая команда обнаружили на дне Балтийского моря затонувший еще в 1857 году корабль Лефорт. Линейный парусник попал в сильнейший шторм, ушел под воду за несколько минут. На борту корабля находилось более восьмисот человек — ни один из них не выжил. С тех пор следы корабля искали больше 150 лет, исследователи писали книги, проводили расчеты, пытались понять, куда исчез загадочный корабль. Найти «Лефорт» посчастливилось экспедиции Константина Богданова.

Константин показывает подводные фотографии корабля — на палубах видны останки людей, предметы быта, все в относительной сохранности, по ним можно прочесть целую историю. Коллеги по экспедиции начали делать 3D-реконструкцию знаменитого линкора. Но громкая находка спровоцировала быструю реакцию чиновников.

«Съехались все, «официальные археологи», чиновники — рассказывает руководитель экспедиции. — Говорят: мы теперь это будем охранять, я вы туда не ходите. С какой стати? Я его нашел, я там ничего не тронул, я хочу прийти туда еще раз, лучше до вас, пока там все не растащили. Мне говорят: давайте вообще запретим туда нырять? Я говорю: вы и так все запрещаете. Давайте лучше воспитывать наших людей в плане повышения культуры, давайте создадим подводный музей, объясним, как не навредить, а сохранить. Но по новому закону я даже найти этот корабль не имел права, вышел без открытого листа — все, уже уголовник».

«Открытый лист» — специальный документ, который выдается Министерством культуры. Он позволяет поисковику легализовать свой статус — а значит, не бояться попасть под штрафные санкции. Однако люди, занимающиеся различными видами поиска, говорят, что с ними трудности были всегда — очень сложно получить. Если нет ни одного «статусного», работающего в специализированном институте, археолога, его нужно будет найти и взять с собой. Всем желающим открытые листы официально не полагаются. В прошлом году на всю страну выдано около 1600 разрешений.

«У меня впереди три экспедиции, — рассказывает Константин Богданов. — Причем в разных регионах, на Балтике, на Черном море. Получить открытый лист на такую географию вряд ли получится. Чиновники говорят: приглашайте с собой профессионального археолога, который выставит счёт. Сумма, как говорят, может доходить до 60-80 тысяч рублей за экспедицию. Вы думаете, такие деньги всем по карману? Мы зачастую тратим на экспедиции свои средства. Теперь как будет: государство и само искать не в состоянии, (нет средств) и нам не дают».

Миллион негодяев

«Нас интересует наша история», — говорит москвич Дмитрий Радченко. Дмитрий — коллекционер и руководитель общественной организации по поиску и сохранению истории «Третий Рим». Уверен: новый закон коснется и его деятельности. На встречу Дмитрий приходит с парой единомышленников — встретил их на собрании, где неравнодушные к истории (и к изменениям в новых законах) люди обсуждали, как дальше искать, находить, собирать. Или же навсегда прощаться со своим хобби.

«Наша организация — это объединение любителей истории, мы пытаемся «помирить» хобби и науку, пробуем убедить взаимодействовать друг с другом и частных копателей, и профессиональных археологов, — поясняет Дмитрий Радченко. Нет никакого великого смысла воспринимать всех непрофессиональных археологов как мародеров. Многие собирают то, что археологам вообще не интересно, не представляет научной ценности. А частные коллекционеры, школьные музеи и местечковые краеведческие экспозиции с огромным вниманием относятся к такому материалу. Тут каждый перстенек, каждая находка на учете. В федеральных музеях масса проблем с хранением, реставрацией и учетом куда более серьезных предметов из уже имеющихся фондов, основная масса того, что находят «любители» им просто не нужна. Во все времена были грабители древностей, это было преступлением и должно оставаться преступлением. Но новый закон накажет не только их. Слишком широка сфера применения. Люди издавали книги, на свои деньги проводили поиски и исследования — и в один момент становятся для всех негодяями».

Дмитрий поясняет: не хочется помещать себя в рамки обиженного «народного археолога». Проблема гораздо шире: любой, кто копошиться в земле с лопатой, сегодня может быть наказан. Новый закон вводит определение культурного слоя — это слой земли старше ста лет, сохраняющий следы жизнедеятельности человека. Теперь каждый, кто построил дачу или решил вскопать земельный участок на земле, объявленной объектом культурного наследия, может быть объявлен преступником.

И это не теоретические опасения, а современные реалии. Так, дачники Сергиево-Посадского района в ближайшее время могут лишиться своих участков. Прокуратура требует признать их хозяйство незаконным, так как оно расположилось на территории древнего Радонежа — охранной зоны и объекта культурного наследия. В границы памятника попала территория более 8000 гектаров, с давно расположенными здесь деревнями и садовыми товариществами. Администрация района эту землю выделила под строительство дачных кооперативов. Прокуратура пытается аннулировать это решение. Таким образом, все те, кто попал в охранную зону, не могут пользоваться своей землей. А дачники могут и вовсе лишиться участков.

Проблема в том, что реестра объектов культурного наследия и территорий, которые находятся под защитой Министерства культуры РФ, фактически не существует. А узнать статус территории «человеку с улицы» будет непросто.

«Возможно, на бумаге все даже хорошо и правильно, но на деле вышло вот что: землю отбирают, в интернете вал рассказов о том, что региональная полиция отнимает приборы, просит взятку, чтобы не оформлять официальный протокол. Шантажируют. При этом те, кого они ловят обычно люди приличные, не наркоманы, не бомжи. На Западе — ты нашел, тебе сказали спасибо! У нас — плати штраф, садись в тюрьму».

«Археологов приравняли к убийцам»

Юрист из Москвы Артем занимается любительским поиском с 1992 года, в экспедиции отправляется вместе с семьей: женой и двумя сыновьями (старший впервые оказался «в полях» 9 месяцев от роду — на раскопки приехал прямо в детской коляске).

Дети Артема приносят находки в свою школу, где семья инициировала создание военно-патриотического музея, собрала экспозицию и постоянно ее пополняет. Артем говорит: «Школьники в восторге. Они понимают, это не пирамиды из учебника, это то, что поливали кровью их дедушки».

Конечно, и у самого Артема накопилась внушительная коллекция, но основная, самая ценная для истории ее часть доступна, поскольку хранится в частном музее, куда ежегодно приходят сотни тысяч людей. Каждая экспедиция для его семьи — и лучший в мире досуг, и лучший урок истории.

«Так называемая, «военная археология» у нас в стране началась, когда с нашей земли ушел последний немецкий солдат, — замечает Артем. — И музейные работники, и простые граждане активно собирали не только то, что сгодится в разрушенном хозяйстве, но и просто материальные свидетельства эпохи. За последние 20 лет, с приходом в Россию металлодетекторов, наша история пополнилась колоссальным количеством таких «свидетельств». И кстати, не от официальных археологов, а от таких любителей, как мы. На 90 процентов связанные со Второй мировой войной экспозиции музеев пополняются за счет частных лиц и поисковых отрядов. Не государства».

С принятием нового закона Артем, его семья — как любой человек с металлодетектором — по сути, оказался вне закона. Максимальный срок, который грозит «черному археологу», а так же всем, кого таковым посчитают — 6 лет. Примерно столько дают за непредумышленное убийство. По экономическим статьям сроки и того меньше: до пяти лет за мошенничество в особо крупном размере. «Но авторы закона полагают, что подобные преступления меркнут в сравнении с добычей из земли монетки рыночной стоимостью в двадцать рублей», — считает «зелёный археолог», так себя и свою семью называет Артем.

«Закон открыл широчайший простор для коррупции. Вы же представляете, что такое дать возможность чиновнику говорить «да» или «нет», выдавать «открытие листы» и разрешения, да еще при таких мерах наказания и формулировках, — поясняет Артем. — Да и в целом закон «сырой». Смотрите: он объявил, что все сокрытое в земле теперь является собственностью государства, а это противоречит Гражданскому кодексу, где, между прочим, сказано, что лицо, нашедшее что-либо, обязано заявить об этом в полицию, после чего — по решению суда и если владелец не найден — предмет переходит в собственность нашедшего. Это положение никто не отменял, но вряд ли оно будет аргументом.

Привлекут именно по 245 закону, согласно которому потерянный кем-то в 19 веке и найденный мною, скажем, крестик — автоматически причислит меня к «расхитителю государственной собственности». Сильно, да? Хорошо, что не в советские годы живём, когда такое преступление относилось к подрасстрельной статье».

Артем признается: как юрист, с новым законом он так и не смог полностью разобраться. Вообще, запрещен металлопоиск или нет? Можно ли копать слой моложе ста лет? Добавляет: «Если москвич с высшим образованием не может ответить однозначно, то полицейский в лесу или на поле ответит четко, в большинстве случаев — назвав конкретную сумму, как говорится, «штрафа на месте». Слышал, что по осени в Рязани одних ребят уже «приняли» на несколько десятков тысяч рублей, и безо всяких «квитанций об оплате», как понимаете».

Кладоискатели не боятся

Иркутянин Рудольф Кавчик, глава ассоциации приборного поиска России, считает, что никаких проблем в его деятельности не будет. «В 2010 году археологи начали бить тревогу и писать письма президенту о том, что люди «без царя в голове» берут в руки металлодетектор и разрушают памятники истории, поэтому государство пришлось как-то отреагировать — говорит Рудольф. — У нас ведь множество памятников на карте даже не обозначены. Простому человеку, чтобы узнать, не является ли территория памятником, нужно писать в местный минкульт и месяц ждать ответа».

Несколько лет назад Кавчик и его сторонники встречались с депутатом «Справедливой России» Николаем Левичевым — именно он предлагал сначала полностью запретить металлопоиск, потом — ввести системы лицензий на использование приборов. В итоге, оба этих предложения с рассмотрения были сняты.

«Нельзя, чтобы два миллиона россиян в одночасье превратились в преступников» — комментирует Кавчик. Однако предложения Левичева частично отобразились в новом законе — августовском, 245-м.

По России прокатилась волна протестов людей, называющих себя «археологами-любителями», «зелеными археологами», поисковиками. Интернет бурлит новыми сообщениями о угрозе, нависшей над любителями материальной истории.

«Металлопоиск не запрещен, — считает Кавчик. — Открытый лист выдается на раскопки и разведку археологических памятников, но вы, идя по полю с металлоискателем и собирая пробки и монетки времен второй мировой, тут совершенно ни при чем. Просто кому-то выгодно нагнетать, и скорее всего, это дело археологов-профессионалов. Ведь все эти протесты сделали им фактически социальную рекламу. Раньше никто не знал, что человек с металлодетектором может быть в чем-то виноват, а теперь, благодаря митингам и работе СМИ каждая бабушка в глухой деревне знает, что археологов нужно срочно прогонять, они у государства воруют».

Рудольф Кавчик считает, что искать клады ему ничто не помешает — разве что излишняя огласка.

Позиция минкульта: пересмотра не будет

Позицию Министерства культуры РФ, которое и явилось движущей силой в принятии 245-го закона, в начале года озвучивали представители департамента культурного наследия. По их словам, масштаб противоправных работ сейчас «просто угрожающий» — их число в сотни раз превышает количество официальных экспедиций. А с учетом варварского характера деятельности «черных копателей», это наносит непоправимый урон культурному и историческому наследию всей страны.

К тому же, Россия ратифицировала Европейскую конвенцию об охране археологического наследия. Значит, теперь государство должно вести научный контроль над проведением всех археологических раскопок и предотвращать незаконное изъятие «элементов архитектурного наследия. Ради этого и был принят новый закон.

«Так как лица, производящие незаконные археологические раскопки и разведки (то есть умышленно осуществляют без открытого листа поиск и изъятие археологических предметов), являются правонарушителями, полагаем, что такая деятельность не может называться хобби, а лица, ее совершающие, добросовестными любителями приборного металлопоиска, археологами-любителями и т.д.» — сообщили АиФ.ru в нормативно-правовом департаменте министерства.

Археологи-любители, частные исследователи и поисковики в ответ говорят, что сами не против бороться с мародерами. Скорее, они против того, чтобы записывать в мародеры миллионы человек по всей стране.

«Нужно создать некоторую общественную площадку, где будет этот закон прорабатываться. Я думаю, что среди людей, которые занимаются поисками, много и юристов, и экономистов, которые найдут правильные формулировки, дадут четкие определения. Люди иногда пишут лучше, чем чиновники, которые наблюдают за всем со стороны», — рассуждает Дмитрий Радченко.

«Нужно изменить подход, — считает и Константин Богданов. — Определите места, которые представляют ценность, а в отношении других территорий и акваторий необходима система поощрения и стимулирования общественной работы. Нашел — получи грамоту, грант на исследование. Принес коллекцию в музей — вот тебе хотя бы спасибо! Гораздо выгоднее для общего дела будет популяризовать грамотный поиск, проводить семинары по техникам поиска, фиксации, составления отчётов. Это не секретная информация и не удел избранных. Пока что у больших экспедиций нет ни средств, ни ресурсов, а все находки делаются энтузиастами. Вот им и давайте знания и варианты сотрудничества. У меня есть профессиональная команда, которая способна и решет очень интересные задачи. А введение запретов и лицензирования ни к чему положительному не приведёт. Те, кто ходил в поля и под воду, из-за вводимых запретов могут пойти в политику».

Однако позиция министерства культуры остается непоколебимой. В ответ на десятки обращений и просьб пересмотреть некоторые позиции закона, в ведомстве замечают: «Принятие закона не препятствует участию граждан, действительно желающих приобщиться к истории, участвовать в составе археологических экспедиций, правомерно проводящих археологические раскопки и разведки под руководством профессионального археолога-держателя открытого листа. Добросовестным любителям законного металлопоиска, то есть занимающихся поиском металлических предметов, не связанных с обнаружением предметов старины и вне территорий, фактически содержащих культурный слой, в том числе, вне территорий объекта археологического наследия принятый закон также не создает препятствий».

При этом большинство недовольных законом настаивает: получить реестр объектов археологического наследия теоретически возможно, фактически — очень затруднительно.

В разъяснении, подготовленном нормативно-правовым департаментом Министерства культуры РФ, сказано: археологические предметы принадлежат государству, а вот так называемые «клады» дают тем, кто их нашел, право на вознаграждение в размере 50 процентов от стоимости. Столько же причитается собственникам земли, в которой их обнаружили. То есть вещи ценные искать и находить можно. А вещи «культурные» остаются в монополии государства.

В департаменте настаивают: пересмотра закона не будет. «Закон № 245-ФЗ был подготовлен с участием МВД России, ФСБ России, Минрегиона России, Минкомсвязи России и Института археологии РАН. Недовольство законом № 245-ФЗ в основном вызвано нежеланием «черных копателей» расставаться со своей деятельностью выраженной в расхищении как выявленных, так и пока неизвестных памятников и их варварским уничтожением, либо ошибочным пониманием положений закона. В итоге — говорить о необходимости внесения в законодательство поправок в настоящее время нецелесообразно», говорится в сообщении ведомства.

Артем и его семья собираются ехать в новую экспедицию. Сейчас заняты поиском документов, чтобы обезопасить себя и свои поиски. Бросать хобби — не намерены. Подобную позицию разделяет большинство «зеленых археологов». За поправки в закон обещают еще побороться.

Людмила Алексеева

Источник