Предлагаю вашему вниманию статьи касающиеся кладов, наверняка уверен, что данная тема будет интересна многим. Уверен, что тема кладов будоражит умы всех и на 100% так же уверен, что в любой семью есть свое предание о некогда зарытых сокровищах или запрятанной заначке в прошлые времена.
Белорусам с кладами повезло: наша страна считается одной из самых богатых на них в Европе, ведь здесь проходили торговые пути и с севера на юг, и с запада на восток. Согласно энциклопедии “Археология и нумизматика Беларуси“, за последние два столетия в Беларуси найдено более тысячи кладов…
Кто-то ждет большого наследства от американского прадедушки, кто-то участвует во всех подряд лотереях, а некоторые заболевают страстью к кладоискательству. Еще бы! По приблизительным оценкам специалистов, по всему миру зарыты в землю или плохо лежат на дне рек и морей около 300 тысяч тонн одного только золота, а серебра — в десятки раз больше.
Найти клад поможет… свинья
В принципе, найти клад может каждый, но везет единицам. Причем обычно тем, кто его специально и не ищет. Чаще всего клады находятся совершенно случайно. Как, например, это было во время земляных работ в самом центре Минска в 1988 году: прокладывалась теплотрасса на пересечении улиц Володарского и Республиканской, и вдруг экскаваторщик зачерпнул ковшом больше десятка килограммов чистого серебра — монеты, медали и другие ценности. Так что даже в столице, где, казалось бы, все обжито, много всего понастроено и копано-перекопано, можно найти клад. Не случайно ведь, когда недавно осушали и чистили участок Свислочи, по дну реки ходили с лопатами и ломиками десятки минчан. Известны случаи, когда клады находились на дачных участках во время банального возделывания грядок или построения детьми песочных замков. В деревнях даже несколько раз клады вырывали носами обыкновенные свиньи. А однажды десятки старинных монет обнаружили в гнезде сороки. Откуда-то наносила. Открывала земля клады и после ливней — когда будете прогуливаться после дождя где-нибудь на природе и дышать азоном, внимательно смотрите под ноги.
Совершенно случайно был найден и один из самых известных белорусских кладов — Козьянковский. В 1973 году мальчишки из деревни Козьянки под Полоцком гуляли по свежевспаханному полю и заметили несколько монет. Стали в этом месте копать и достали из земли целых полтора пуда арабских монет. Как потом выяснили ученые, этим кладом оказалась казна Полоцкого княжества, украденная разбойничьей шайкой и зарытая тысячу лет тому назад.
Такие чудесные находки объясняются такой особенностью белорусских кладов, как их неглубокая залежь (20-40 см). Это драгоценности, которыми их владельцы собирались воспользоваться через короткое время. Если сокровища прятались надолго, то их закапывали поглубже. Монеты обычно заворачивали в ткань, кожу или насыпали в глиняные кубышки.
Золото Радзивилов и Наполеона
Археологи говорят, что в белорусской земле еще остаются как минимум две тысячи кладов. Самый легендарный из ненайденных до сих пор (по крайней мере, в этом никто еще не признался) белорусский клад — 12 апостолов магнатского рода Радзивилов, сделанные из золота и серебра в человеческий рост и усыпанные драгоценными камнями. Они исчезли из Несвижского замка в начале 19-го века. Когда во входившую в то время в состав Российской империи Беларусь пришел Наполеон, тогдашний владелец замка Доминик Радзивил, мечтая возродить с его помощью Великое княжество Литовское, сформировал военный корпус из нескольких тысяч белорусских шляхтичей и направился вместе с французами на Москву. Однако, как известно, Наполеон проиграл, а Несвиж был занят русскими войсками. В Россию было вывезено очень много радзивиловских сокровищ. Часть из них, например, осела в Эрмитаже. Но легендарных 12 апостолов не нашли. По одной из исторических версий, Доминик Радзивил приказал своему эконому вывезти их из города, но тот до прихода русских войск не успел этого сделать, а потому был вынужден взорвать тоннель, который вел в скарбец, где хранились радзивиловские богатства, в том числе эти шикарные статуи.
С тех пор многие искали знаменитых 12 апостолов клана Радзивилов, но безуспешно. Правда, теперь, как рассказал нам помощник министра культуры Сергей Вечер, их поисками могут заниматься только специалисты, поскольку самодеятельные кладоискатели и так достаточно повредили катакомбы Несвижского замка. Искать клады в сооружениях, которые являются памятниками архитектуры, можно только со специальной археологической лицензией. Пару лет назад в Несвижском замке проводились масштабные исследования его подземелий, но 12 апостолов там не обнаружили. Вполне возможно, что они находятся вовсе не под замком. Еще по одной версии, 12 апостолов спрятаны в подземном тоннеле между Несвижем и Миром протяженностью 35 км, в котором якобы могли разъехаться две кареты. Однако ученые выражают сомнение в существовании такого хода, поскольку на пути в Несвиж есть тектонический разлом, преодоление которого невозможно.
Еще один знаменитый клад Беларуси — две бочки золота, якобы вывезенные Наполеоном из разграбленной Москвы и спрятанные где-то на пути отступления в белорусской земле. Но за две сотни лет никто так и не смог их найти. А потому родилась версия, что этого клада не существует вовсе. Мол, Наполеон раздал все золото солдатам с условием, что во Франции они его отдадут. Эта версия подкреплена находкой студентов из Белорусского государственного университета, когда они собирали картошку в Борисовском районе. Студенты наткнулись на останки французского солдата, в кошельке которого оказались несколько русских монет чеканки тех времен.
Мы просто топчемся по кладам!
А вообще кладов в белорусской земле немеряно. А где еще было нашим предкам хранить ценности? Сейфов ведь тогда не было. Белорусские кладоискатели, как самодеятельные, так и археологи Института истории Академии наук, в один голос говорят, что белорусам с кладами повезло: наша страна считается одной из самых богатых на них в Европе, ведь здесь проходили торговые пути и с севера на юг, и с запада на восток. Согласно энциклопедии “Археология и нумизматика Беларуси”, за последние два столетия в Беларуси найдено более тысячи кладов. Больше всего — в Могилевской, Витебской и Минской областях. Но сколько на самом деле, не знает никто, ведь многие люди и не думают признаваться в том, что им посчастливилось, потому как в этом случае придется делиться с государством.
По Статуту Великого княжества Литовского, клад принадлежал тому, кто его найдет. В случае же, если он был найден не на своей земле, его делили пополам между нашедшим и землевладельцем. В европейских странах была и осталась такая же практика, заимствованная, кстати, из Римского права. Советские кладоискатели завидовали европейским, потому что в СССР вся земля и находящиеся в ней предметы принадлежали государству, а нашедший клад получал всего лишь 25 процентов от оцененного по массе того или иного драгоценного металла в кладе.
Каждый день я буду добавлять инфу и думать - как это все сделать интересней и увлекательней....
Белорусам с кладами повезло: наша страна считается одной из самых богатых на них в Европе, ведь здесь проходили торговые пути и с севера на юг, и с запада на восток. Согласно энциклопедии “Археология и нумизматика Беларуси“, за последние два столетия в Беларуси найдено более тысячи кладов…
Кто-то ждет большого наследства от американского прадедушки, кто-то участвует во всех подряд лотереях, а некоторые заболевают страстью к кладоискательству. Еще бы! По приблизительным оценкам специалистов, по всему миру зарыты в землю или плохо лежат на дне рек и морей около 300 тысяч тонн одного только золота, а серебра — в десятки раз больше.
Найти клад поможет… свинья
В принципе, найти клад может каждый, но везет единицам. Причем обычно тем, кто его специально и не ищет. Чаще всего клады находятся совершенно случайно. Как, например, это было во время земляных работ в самом центре Минска в 1988 году: прокладывалась теплотрасса на пересечении улиц Володарского и Республиканской, и вдруг экскаваторщик зачерпнул ковшом больше десятка килограммов чистого серебра — монеты, медали и другие ценности. Так что даже в столице, где, казалось бы, все обжито, много всего понастроено и копано-перекопано, можно найти клад. Не случайно ведь, когда недавно осушали и чистили участок Свислочи, по дну реки ходили с лопатами и ломиками десятки минчан. Известны случаи, когда клады находились на дачных участках во время банального возделывания грядок или построения детьми песочных замков. В деревнях даже несколько раз клады вырывали носами обыкновенные свиньи. А однажды десятки старинных монет обнаружили в гнезде сороки. Откуда-то наносила. Открывала земля клады и после ливней — когда будете прогуливаться после дождя где-нибудь на природе и дышать азоном, внимательно смотрите под ноги.
Совершенно случайно был найден и один из самых известных белорусских кладов — Козьянковский. В 1973 году мальчишки из деревни Козьянки под Полоцком гуляли по свежевспаханному полю и заметили несколько монет. Стали в этом месте копать и достали из земли целых полтора пуда арабских монет. Как потом выяснили ученые, этим кладом оказалась казна Полоцкого княжества, украденная разбойничьей шайкой и зарытая тысячу лет тому назад.
Такие чудесные находки объясняются такой особенностью белорусских кладов, как их неглубокая залежь (20-40 см). Это драгоценности, которыми их владельцы собирались воспользоваться через короткое время. Если сокровища прятались надолго, то их закапывали поглубже. Монеты обычно заворачивали в ткань, кожу или насыпали в глиняные кубышки.
Золото Радзивилов и Наполеона
Археологи говорят, что в белорусской земле еще остаются как минимум две тысячи кладов. Самый легендарный из ненайденных до сих пор (по крайней мере, в этом никто еще не признался) белорусский клад — 12 апостолов магнатского рода Радзивилов, сделанные из золота и серебра в человеческий рост и усыпанные драгоценными камнями. Они исчезли из Несвижского замка в начале 19-го века. Когда во входившую в то время в состав Российской империи Беларусь пришел Наполеон, тогдашний владелец замка Доминик Радзивил, мечтая возродить с его помощью Великое княжество Литовское, сформировал военный корпус из нескольких тысяч белорусских шляхтичей и направился вместе с французами на Москву. Однако, как известно, Наполеон проиграл, а Несвиж был занят русскими войсками. В Россию было вывезено очень много радзивиловских сокровищ. Часть из них, например, осела в Эрмитаже. Но легендарных 12 апостолов не нашли. По одной из исторических версий, Доминик Радзивил приказал своему эконому вывезти их из города, но тот до прихода русских войск не успел этого сделать, а потому был вынужден взорвать тоннель, который вел в скарбец, где хранились радзивиловские богатства, в том числе эти шикарные статуи.
С тех пор многие искали знаменитых 12 апостолов клана Радзивилов, но безуспешно. Правда, теперь, как рассказал нам помощник министра культуры Сергей Вечер, их поисками могут заниматься только специалисты, поскольку самодеятельные кладоискатели и так достаточно повредили катакомбы Несвижского замка. Искать клады в сооружениях, которые являются памятниками архитектуры, можно только со специальной археологической лицензией. Пару лет назад в Несвижском замке проводились масштабные исследования его подземелий, но 12 апостолов там не обнаружили. Вполне возможно, что они находятся вовсе не под замком. Еще по одной версии, 12 апостолов спрятаны в подземном тоннеле между Несвижем и Миром протяженностью 35 км, в котором якобы могли разъехаться две кареты. Однако ученые выражают сомнение в существовании такого хода, поскольку на пути в Несвиж есть тектонический разлом, преодоление которого невозможно.
Еще один знаменитый клад Беларуси — две бочки золота, якобы вывезенные Наполеоном из разграбленной Москвы и спрятанные где-то на пути отступления в белорусской земле. Но за две сотни лет никто так и не смог их найти. А потому родилась версия, что этого клада не существует вовсе. Мол, Наполеон раздал все золото солдатам с условием, что во Франции они его отдадут. Эта версия подкреплена находкой студентов из Белорусского государственного университета, когда они собирали картошку в Борисовском районе. Студенты наткнулись на останки французского солдата, в кошельке которого оказались несколько русских монет чеканки тех времен.
Мы просто топчемся по кладам!
А вообще кладов в белорусской земле немеряно. А где еще было нашим предкам хранить ценности? Сейфов ведь тогда не было. Белорусские кладоискатели, как самодеятельные, так и археологи Института истории Академии наук, в один голос говорят, что белорусам с кладами повезло: наша страна считается одной из самых богатых на них в Европе, ведь здесь проходили торговые пути и с севера на юг, и с запада на восток. Согласно энциклопедии “Археология и нумизматика Беларуси”, за последние два столетия в Беларуси найдено более тысячи кладов. Больше всего — в Могилевской, Витебской и Минской областях. Но сколько на самом деле, не знает никто, ведь многие люди и не думают признаваться в том, что им посчастливилось, потому как в этом случае придется делиться с государством.
По Статуту Великого княжества Литовского, клад принадлежал тому, кто его найдет. В случае же, если он был найден не на своей земле, его делили пополам между нашедшим и землевладельцем. В европейских странах была и осталась такая же практика, заимствованная, кстати, из Римского права. Советские кладоискатели завидовали европейским, потому что в СССР вся земля и находящиеся в ней предметы принадлежали государству, а нашедший клад получал всего лишь 25 процентов от оцененного по массе того или иного драгоценного металла в кладе.
Каждый день я буду добавлять инфу и думать - как это все сделать интересней и увлекательней....
Рейтинг: 0
Просмотров: 17126
Что ж, в мистическом сериале, где вместе с ценностями в покрывающейся льдом Березине окажутся и некие «скрижали дьявола», многое допустимо. Но правдоподобно ли это? На самом деле, как свидетельствуют источники, «золото Наполеона» в четырех бочках (одна по дороге будто бы распалась), груженных на две подводы, доехало аж до более западной Сморгони.
Да, Наполеон мог приказать утопить чуть ли не на глазах двух противоборствующих армий часть ценностей – скажем, церковную утварь, награбленную в Москве, и даже более дешевое серебро. Но только не золото. Ведь он надеялся прибыть в Париж раньше, чем туда дойдут вести о его поражении, хотел за трофейное золото и деньги со срочных поборов вооружить новую армию и опять двинуться на восток, за реваншем.
Между Сморгонью и Вильно
Итак, в последний раз «золото Наполеона» оказалось «замеченным» в Сморгони. Но дальше, в Ковно, его уже точно не было. Наполеону доложили, что по пути в Вильно, вдоль Ошмянского тракта, уже рыщут наступающие с южной стороны и уже побывавшие в Жупранах и Ошмянах российские отряды, – чтобы захватить вместе с обозом самого Бонапарта. Везти драгоценный груз становилось все более опасным. Нужно было спрятать его. Но где?
До последнего времени считалось, будто золото утоплено где-то между Ошмянами и Вильно. Однако подходящего водоема на взгорьях не нашлось, и тогда на сокровища махнули рукой: исчезло – и все! Редактор журнала «Архiвы i справаводства», опытный историк и краевед Святослав Осиновский, свой недавний обзор существующих версий заканчивает так:
«Искатели «золота Наполеона» настойчиво и пока безрезультатно мутят воду в белорусских озерах и реках… Что же будет дальше? Этого не знает никто… Возможно, тайна так и останется тайной… Но, согласитесь, настолько же возможен и другой, более оптимистический вариант».
Так вот, «оптимистический вариант» был обнародован еще в декабре 2005 года в газете «Голас Радзiмы». Но остался практически всеми незамеченным, даже «черными копателями». Поэтому позволю себе кратко привести этот текст двухгодичной давности.
«Известно, что после поражений под Бородино и при переправе через Березину армия Наполеона в начале зимы 1812 года отступала через Молодечно, Сморгонь, Ошмяны на Вильно, – пишет автор статьи «Тайны Черного тракта» житель Островца Станислав Александрович. – Однако путь французской армии после Ошмян хорошо не изучен.
Известно только, что ее уже тревожили казачьи отряды. Поэтому, как утверждается в нескольких источниках, по дороге пришлось закопать сокровища, награбленные в Москве, или, по крайней мере, часть их. Думаю, французы были вынуждены частично отступать окольными путями – так называемым Черным трактом, пролегшим через нынешний Островецкий район. О чем свидетельствуют старые курганы возле деревни Слабодка, в народе называемые «французскими». Есть место, где возвышается целая гора из песка и торфа. Сегодня она заросла деревьями. Людей, которые ее насыпали, ради сохранения тайны могли уничтожить. Вот и я, дабы избежать мародерства, конкретное расположение горы не называю. Но передаю точный адрес для компетентных специалистов – музейных работников, археологов.
Что находится внутри искусственной горы – награбленные сокровища или останки французских воинов, – неизвестно. Удивительно, что молчит о том и местная молва, – ни легенд, ни слухов. Вся эта история привлекала меня еще с детства. И став взрослым, я решил обратиться к представителям органов власти. Долго кружили мои письма. Наконец пришел ответ из райисполкома: ваше письмо направлено в академический Институт истории. Оттуда сообщили: представленная информация «мае акрэсленую навуковую цiкавасць, i можа быць праведзена вонкавае абследаванне з далейшымi археалагiчнымi раскопкамi. Указаныя работы могуць быць зроблены на аснове гаспадарчай дамовы пры ўмове яе фiнансавання».
Но где взять местному райисполкому средства на археологические раскопки? По-моему, это дело имеет общее, государственное значение».
Признаюсь, к письму своего земляка я поначалу отнесся довольно скептически. Гору, запечатленную на снимке, я тоже знал с детства, не раз взбирался на нее. Но легенд никаких не слышал. К тому же многочисленные публикации о поисках наполеоновских сокровищ (у меня образовалась их целая папка) уже поднадоели своими недостаточно мотивированными повторами. Поэтому обратился к автору с просьбой сообщить: может, у него есть какие-нибудь печатные подтверждения того, будто часть французской армии отступала на Слободку и Лошу, ибо ничего об этом раньше не читал. В ответ получил ксерокопию страниц из авторитетного научного источника. Они свидетельствовали: в Сморгони армия Наполеона разделилась на две части и меньшая пошла как раз по Черному тракту.
На публикацию откликнулся Владимир Гилеп, председатель Белорусского фонда культуры. Как археолог по образованию он загорелся желанием убедиться хотя бы в том, действительно ли эта гора насыпная. И почти сразу же отказался от идеи: не хотел привлекать внимание частных «искателей». Я тогда возразил: несомненно, Наполеон не был столь неразумным, чтобы прятать золото на холме между господской усадьбой и деревней. Горка подсыпалась скорее как ориентир – она ведь видна почти из-под самого Вильно. А золото спрятали где-то неподалеку в лесу. И кто-то тайну знал. Недаром потом имения (около горы и в глубине леса) выкупили таинственные люди с нездешними фамилиями: Альбеко, Хлебеко…
Беседы в Париже
Переписка со Станиславом Александровичем продолжалась, он сообщал мне все новые подробности. Например, со ссылкой на конкретных местных жителей пересказал легенду, будто французы нечто сбрасывали в пруд около действующей тогда мельницы недалеко от Черного тракта. Сенсацией для меня стало утверждение также местного жителя, что около бывшего имения одного из двух названных помещиков имеются «капцы» – холмы, горки, именуемые в народе «французскими» (древние курганы там не значатся). Тогда мне пришла идея: вот бы добраться до дневника личного секретаря Бонапарта графа Армана де Коленкура, фиксировавшего все пункты пребывания императора…
Об этом мы несколько раз говорили с послом Беларуси во Франции Виктором Шихом во время моего пребывания в Париже весной 2006 года. Он очень заинтересовался сюжетом и высказал мнение, что хорошо бы сюда специально приехать для архивных поисков кому-то из минских исследователей. А вскоре господин Ших сообщил, что не забыл о публикации островецкого краеведа и беседовал о ней с генералом Брессом, директором Музея армии в известном комплексе инвалидов, где Бонапарт и похоронен, и Тьери Ленцем, директором фонда «Наполеон». Те тоже посоветовали белорусам изучить мемуары Коленкура.
Так кто же был в карете?
Но познакомившись с книгой гродненских исследователей, я пришел к выводу: перечитывать дневник Коленкура не стоит. Во-первых, Черным трактом сам он не ехал, а, во-вторых, если бы и ехал, то не записал бы, а только запомнил место, где, возможно, закопано золото, из конспиративных соображений: тетрадь могла попасть и в руки приближающегося врага.
Сначала исследование В.Шведа и С.Донских окончательно запутало меня, ибо оказалось, что, по словам адъютанта императора Дунина-Вонсовича, по Ошмянскому тракту в Вильно отправились только «три кареты и одни сани». Значит, повозок с золотом уже не было, значит, они пошли под охраной надежных людей другим путем, а им мог быть только Черный тракт – через Солы, Слободку, Лошу, Шумск. Дальше – еще интереснее. Оказывается, в путь на Вильно император отправился не под собственным именем. Ради безопасности он «поменялся» им (очевидно, также и одеждой) со своим секретарем – генералом Коленкуром герцогом Винченчским. Но в императорской карете после Ошмян ехал, как следует из некоторых источников, только один человек. Значит, Бонапарт на полпути тоже свернул направо, на Черный тракт, вдогонку за отрядом, везшим золото. Получается, в дневнике Коленкура и не может быть сведений о месте расположения загадочной горы. И командировка во Францию вряд ли требуется…
Моя версия
В книге гродненских исследователей меня особенно заинтересовала одна фраза: в Ошмянах Наполеон «приказал подать ему карту Литвы и внимательно ее изучал», а «генералы заклинали его не ехать на верную погибель». Что мог искать император на карте? Ведь Ошмянский тракт вел прямо, как стрела. Тогда Черный? Но Черный за Шумском уже опасно приближался к Ошмянскому. Тогда еще более северный – Полоцкий? Ведь он был знаком императору по успешному наступлению. Неприятель приближался, противопоставить ему в этой ситуации можно было только хитрость. Поэтому, как мне кажется, в Лоше Бонапарт свернул с Черного тракта еще севернее, к тракту Полоцкому или еще севернее – к знакомым уже Свентянам. Иначе как бы он въехал в Вильно с севера, через Зеленый мост на Вилии? Ошмянский, Черный и Полоцкий тракты ведут в город с юга и с востока! А по пути на север как раз оказалась гора, которая могла служить ориентиром при новом наступлении или посылке в здешние края доверенных лиц. Мне кажется, последний шанс в поисках сокровищ императора надо использовать.
// Адам Мальдис, «Советская Белоруссия»
На днях открылся сезон охоты на диких копытных животных — лося, оленя, косулю. Началось массовое паломничество в леса любителей «побродить с ружьишком». В то же время чащобы и забытые Богом уголки стали покидать до весны другие охотники — за драгоценностями, старинными раритетами, оружием военной поры, наградами и амуницией погибших солдат. Таких археологов–любителей часто называют «черными копателями», с чем в корне не согласен один из авторов нашей полемической рубрики. Как он полагает, люди, чьим хобби стали кладоискательство и раскопки в местах былых сражений, выполняют важную миссию: помогают возвращать из небытия имена без вести пропавших воинов, раскрывают тайны прошлого, предоставляя нам возможность в буквальном смысле пощупать Историю руками. Подобный взгляд на достаточно развитое ныне движение археологов–частников другой автор «Спор–площадки» считает чересчур наивным и излишне романтизированным. Кладоискатели, считает оппонент, одержимы цинизмом и жаждой наживы, а частная археология — промысел опасный и во многих случаях преступный. Согласны ли вы с категоричностью спорщиков? Как всегда, ждем читательских комментариев на сайте «СБ» и в письмах.
За
Хватит мифов!
Роман РУДЬ, державший историю в ладонях:
— Один из самых вредных мифов нашего времени, Андрей, это жуткие байки о «черных копателях». Мол, любой человек с металлодетектором и лопатой выкапывает из земли оружие и взрывчатку для снабжения бандитских группировок. Обыватель ведет себя, как ребенок, испуганный чем–то неведомым. Помнишь же все эти страшилки из детства: «В одной черной–черной комнате в черном–черном доме жил черный–черный человек...» На самом деле все это бред. В действительности же есть тысячи любителей археологии, занятых вполне мирным хобби — кладоискательством. Среди них, конечно, присутствуют и «черные копатели» — так называют грабителей могил, разрушающих надгробия и архитектурные памятники. Но процент этих мародеров ничтожен, и к ним с презрением относятся все, для кого частная археология — волнующее и романтичное, азартное и познавательное увлечение. Стереотип насчет оружия смешон для того, кто хоть раз поднял из земли остатки винтовки Мосина. Вряд ли у тебя повернется язык назвать оружием этот комок сплошной ржавчины. И рама пистолета ТТ, буквально рассыпающаяся в руках, никогда не привлечет внимания самого «отмороженного» уголовника. Как и взрывчатка времен войны — ни один криминальный элемент не станет иметь с нею дела ввиду крайней ненадежности и непредсказуемости. Потому у нормальных поисковиков и существует правило: «Не пытайся узнать, что внутри снаряда, и он не захочет узнать, что внутри тебя».
Отношение к археологам–любителям пора менять. Мы почему–то равнодушно относимся к тому факту, что немало древних вещей, свидетельств материальной культуры, перемалывается на полях сельскохозяйственной техникой, однако спешим позвонить в милицию, если на этом же распаханном поле появится человек с металлодетектором, бережно извлекающий из земли какой–нибудь кованый гвоздь XVIII века. Да, именно гвоздь. Или подкову. Или остаток серпа, помнящий руки крепостного крестьянина. Я хочу сказать, что нажива — далеко не главная цель частных археологов: многие их находки не имеют никакой ценности на антикварном рынке.
Им важен, во–первых, сам процесс поиска. «В нем смесь здорового мужского азарта и детского желания отыскать клад», — объяснял мне один из копателей. Вспомни, Андрей, тот волнующий момент, когда ты, еще бегавший в коротких штанишках, вдруг отыскал в песочнице оловянного солдатика. Вспомнил? Так вот археологи–любители, взрослые мужики, до сих пор способны испытывать такой же детский восторг от находки. А ты это чувство там же, в песочнице, и оставил...
Во–вторых, наградой является почти мистическое приобщение к древности. Представь, каково это — держать овеществленную историю в своих ладонях. Пытаться ощутить некие таинственные токи, исходящие от старинной монеты, прошедшей через множество рук людей, давно сгинувших во мгле веков.
В–третьих, немаловажным стимулом к археологии становится ее познавательная сторона. Современный поиск немыслим без изучения старинных карт, исследования архивов и чтения исторических книг. Спроси у любого опытного копателя — он лучше иных профессиональных краеведов знает, какие бои шли в окрестностях или где стояла сгоревшая церковь.
В–четвертых, что скрывать, найденную монету можно продать. Ты скажешь, что ее следовало бы бесплатно отнести в ближайший музей, а я вот с тобой не соглашусь: во всем мире общепринятая музейная практика — покупать экспонаты на аукционах и в частных коллекциях, только у нас почему–то принято по–другому... Думаю, это отголосок советских времен, когда коллекционеры антиквариата и нумизматы стояли чуть ли не в одном ряду с фарцовщиками и спекулянтами.
Ты, наверное, скажешь, что кладоискательство следовало бы запретить. Тогда давай за компанию запретим и рыбалку с охотой. А что, это увлечения одного рода, такие же азартные занятия. Чем извлечение добычи из воды лучше сходного извлечения находок из земли? Все запретить, и пускай тысячи бывших рыбаков, охотников и кладоискателей станут такими же, как их скучные соседи, — примутся пить водку во дворе. Вот тебе их жены спасибо скажут... Андрей, заранее тебе говорю: утверждать, будто ковырянием в земле должны заниматься лишь профессиональные археологи, — такая же глупость, как выдавать разрешения на рыбалку только дипломированным ихтиологам, а лицензию на отстрел бобров — исключительно егерям и охотоведам.
А может, не стоит городить частокол запретов вокруг безобидного хобби? Может, проще сделать, как в России, где любители археологии объединяются во вполне легальные историко–изыскательские общества? Может, стоит прекратить искать «черных копателей» в «черной–черной комнате»? Тем более, что там их нет...
Против
Мираж полезности
Андрей ДЕМЕНТЬЕВСКИЙ, опасающийся продвинутых мародеров:
— Красиво излагаешь, Роман... Но я вот слушаю тебя и вспоминаю совсем некрасивые истории, связанные с «черными копателями». В прошлом году, к примеру, в Гомельском районе сотрудниками КГБ были задержаны двое «краеведов», накопавших в местах былых боев 11 снарядов со взрывателями, гранату и 215 винтовочных патронов. Сомневаюсь в том, что археологи–любители планировали сдать находки в музей. Их целью была добыча тола и латунных гильз. Еще одна ниша для подобных тружеников лопаты и металлоискателя — продажа гранат браконьерам (те потом устанавливают в лесах растяжки, на которых подрываются не только животные, но и люди), торговля реставрированным оружием. Бизнес этот (на безобидное хобби что–то непохоже!) подпадает под уголовную статью «О незаконных действиях в отношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ» и далеко не так безобиден, как ты это пытаешься представить.
Пару лет назад секретное хранилище «черных копателей» (16 артснарядов) обнаружили в Могилевском районе буквально в 20 метрах от артезианской скважины, которая подает воду в областной центр. Надеюсь, понятно, к каким последствиям мог привести «случайный» взрыв? Сотрудники правоохранительных органов констатируют: криминальные археологи выплавляют взрывчатые вещества, которые сбывают и уголовникам. Причем хранятся найденные боеприпасы на чердаках, в сараях, гаражах рядом с канистрами бензина. А один «краевед» прятал взрывчатку в... подвале школы!
Старая песня: апологеты той или иной современной субкультуры вечно с пеной у рта доказывают, что, мол, следует отличать идейных участников движения от примазавшихся «отморозков». Дескать, продвинутых и цивилизованных кладоискателей не стоит путать с уголовниками и безумцами. Любители истории с лопатами и металлоискателями в руках — не чета осквернителям могил, заверяют «копари». Но верю им с трудом, ведь в их хобби, словно мина замедленного действия, изначально заложены не «здоровый мужской азарт», а авантюризм, жажда халявы, циничное отношение к погибшим, глупая бравада — полный боекомплект примитивного мародера. И неважно, имеют ли апологеты частной археологии дипломы историков либо, напротив, впервые слышат о маршале Рокоссовском.
Не знаю, как ты, Роман, а я, признаться, в шоке от «черного» юмора и сленга «копарей». Разве может нормальный человек называть кладбище «лежаком» или «кладбоном»? Блиндаж, в котором погибли люди, — «блином», мертвеца (пусть даже отвоевавшегося оккупанта) «жмуром», «трупаком», череп — «башкой хозяина»? Какой «живой урок истории» способен преподать детям учитель, с улыбкой позирующий фотографу возле ямы с солдатскими костями?
Я бы посоветовал каждому археологу–любителю забросить подальше металлоискатель — и в храм каяться. Ведь какой грех на душу берут! Тревожат покой мертвых... Да и сами «копари» рассказывают страшные истории. Один, скажем, пошел с напарником раскапывать блиндаж, в котором во время войны погибли четверо бойцов. Начали работать лопатами и вдруг услышали чей–то голос: «Не надо здесь копать...» Кто произнес загадочную фразу, выяснять не стали, ума хватило покинуть жуткое место. Как позже выяснилось, не зря: вскоре там подорвались на ржавой гранате двое других «кладоискателей»...
Если верить еще одному рассказу, поисковик–одиночка, устроившийся на ночлег в лесной глуши возле сожженной карателями деревни, всю ночь с ужасом наблюдал из палатки 3 — 5–летних детей, игравших при луне. Детский смех стих лишь утром. Во время раскопок на пепелище мужик нашел следы «биомассы» и... старые детские игрушки. Когда установил на месте трагедии небольшой крестик, две ночи спал спокойно. Вернулся домой — и к священнику на исповедь.
А в волховских болотах «черные копатели» не раз наблюдали, как сходятся в тумане врукопашную красноармейцы и солдаты вермахта. Туман рассеивается, и бойцы растворяются в солнечных лучах. Исследователи паранормальных явлений утверждают, что так называемые хрономиражи возникают там, где некогда образовался сгусток негативной энергии — боли, ненависти, страха. Можно верить в мистику, а можно списать на белую горячку «копарей». Сам видел в интернете ролик: закончив копаться в заваленном окопе, «археологи» принимаются за «огненную воду». Так издревле дикари глушили в себе страх и угрызения совести.
газета Советская Белорусия
Многолетних дубов величавая стать
Отрок-ландыш в тени, чей-то клад стерегущий
Дети зубров твоих не хотят вымирать
Беловежская пуща, Беловежская пуща...