Калининградский эксперт по охране памятников Авенир Овсянов рассказал «НВ», почему дома частных коллекционеров напоминают музеи, а государственные собрания не пополняются.

Самое большое количество сведений (включающих, правда, и слухи с легендами) об утерянных сокровищах и предполагаемых кладах связано с янтарным краем. Считается, что именно на территории бывшей Восточной Пруссии спрятано, потеряно и не найдено множество раритетов как минимум пяти веков. Ищут их в основном любители, и как правило – нелегально. Государственная же археология, как обычно, несколько тормозит. О том, как ведётся поиск раритетов на государственном уровне, корреспонденту «НВ» рассказал главный эксперт Научно-производственного центра (НПЦ) по охране памятников Калининградской области Авенир ОВСЯНОВ.

– Авенир Петрович, остаётся ли самый западный российский регион для специалистов комплексным археологическим объектом?

– Конечно, остаётся. На сравнительно небольшой по площади территории происходили события, которые до сих пор самым внимательным образом изучаются историками и археологами. Нужно рассматривать и времена тевтонцев, и наполеоновский период, и баталии двух мировых войн, и особенно финал Великой Отечественной войны, когда в Восточной Пруссии осело множество ценных предметов, вывезенных немцами с оккупированных земель. В янтарном крае спрятано немало тайн, отгадки на которые ещё только предстоит найти.

– Но ведь область действительно не слишком велика. За это время западную губернию можно было изучить вдоль и поперёк, проверить всю информацию, разгадать все исторические ребусы. И такая работа велась, и велась постоянно.

– Я открою страшную тайну для прессы. Всё это время существовала только видимость исследований, проводились проверки тех или иных версий. Системной работы по поискам ценностей в регионе практически не велось. Самым эффективным в изысканиях оказался 1945 год. Тогда в Восточную Пруссию были направлены экспедиции из Москвы, Ленинграда, Киева, Вильнюса. Как правило, это музеи разыскивали свои пропавшие шедевры, находили то, что лежит на поверхности. Ведь работа таких искателей зачастую зависела от многих факторов – от удачи в поиске необходимых очевидцев, от доброй воли комендатур, которые могли помочь людьми, а могли и отказать. В результате таких вот спонтанных экспедиций многие музеи страны до сих пор ругаются из-за некоторых экспонатов, поскольку на них несколько претендентов – из одного музея вещь вывезли, посланцы другого музея нашли и забрали. Единственный, кто действительно подошёл к поискам системно, сумел подробно описать найденное, – это брат известного поэта Валерия Брюсова Александр. А после победного 1945-го практически никаких экспедиций долгое время в регион не направлялось.

– Но ведь в конце 1960-х государство снова вернулось к поискам утраченных ценностей на территории области?

– Действительно, в 1969 году была организована геолого-разведочная экспедиция, получившая статус государственной, в которой и я был экспертом. Несмотря на хорошую идею, в самом этом предприятии оказалось немало подводных камней, так и не позволивших сделать серьёзные открытия. Во-первых, в состав экспедиции вошло немало энтузиастов, желавших что-то найти и разгадать. Но профессионалов среди них было очень и очень мало. Во-вторых, экспедиция работала на территории закрытого в то время региона, и для того, чтобы привезти сюда очевидца из другой области СССР, надо было исписать тонну бумаги. Не говоря уж об очевидцах иностранных! В-третьих, сама экспедиция работала под грифом «секретно», что в значительной мере ограничивало возможности её участников. Ну и оснащение оставляло желать много лучшего. Поэтому за 15 лет работы никаких кардинальных открытий не произошло.

– А откуда берутся версии, где находятся предметы, могущие иметь ценность для истории? Как они проверяются?

– Проверяются и на основании архивов, и непосредственно в земле. При этом на проверку одной версии, как правило, уходит несколько дней. Вернее, раньше уходило. Что касается источников, то их существует несколько. В первую очередь это непосредственно очевидцы. Затем следуют первые переселенцы, общавшиеся с немцами, проживавшими в области до 1948 года. На третьем месте – случайные обнаружения. На четвёртом – различного рода биоэнергетики и экстрасенсы.

– Вы серьёзно?

– Вполне. В ходе той же геолого-археологической экспедиции мне довелось общаться с нынешним действительным членом Географического общества России Иваном Евсеевичем Кольцовым. Я скептически относился к его биоэнергетическим способностям и для проверки однажды попросил найти Кольцова давно засыпанный бункер, о котором он знать точно не мог. И он при помощи двух медных проволок нашёл сооружение. Позже в лесу под посёлком Космодемьяновский Кольцов на очень большой площади безошибочно обнаружил спрятанные под землёй ящики. Очевидец, поведавший нам о схроне, не знал, что в них находится. Оказалось, там хранился арсенал. Но среди людей, называющих себя биоэнергетиками, встречается много шарлатанов. Нам часто приходят письма типа: дайте нам 5 миллионов долларов, мы покажем, где спрятана Янтарная комната.

– Существует легенда, что, пользуясь послевоенной неразберихой, некоторые жители Восточной Пруссии меняли свои документы, становились, к примеру, литовцами, но всё-таки гражданами СССР, чтобы не покидать своей малой родины и присматривать за сокровищами.

– Если вы говорите о какой-то спецоперации фашистских служб, не имею такой информации. А вот на бытовом уровне подобное происходило нередко. Немцев стали депортировать в Германию только в 1948 году. За это время можно было успеть сделать многое. И случаи преображения жителей Восточной Пруссии в советских граждан известны. Что касается очевидцев, то это самый надёжный источник. В 1998 году ко мне пришли два немца. Представляться не стали, но поведали историю, что в 1945 году служили в тыловых частях рядом с замком Бальга. Незадолго до наступления Красной Армии им поступил приказ спрятать всё армейское имущество и документы. Конечно, точного места они не запомнили. Но на основании их показаний была снаряжена экспедиция, в результате за семь лет поиска музеи области обогатились на 10 тысяч новых экспонатов, среди которых и остатки архива 4-й армии.

– Сегодня работа по поискам утерянных ценностей и военных раритетов наконец-то приобрела систему?

– Совсем наоборот, сегодня у нас не ведётся никакой работы, и даже прежние традиции аннулированы. Поступающие ко мне версии я, согласно действующим инструкциям, отправляю в Балтийское отделение Минкульта РФ, оттуда бумага, обросшая резолюциями, уходит в службу охраны памятников. Следующая инстанция – региональный минкульт. Далее – дирекция нашего центра, и через полтора месяца бумагооборота увесистая папка приходит ко мне на исполнение. Других специалистов-то нет. И штатов для них тоже нет. Поэтому говорить о какой-то плодотворной работе не приходится.

– Но природа не терпит пустоты. Не ищет государство – ищет кто-то другой…

– Именно! Сегодня эпоха, эра тех, кого в прессе именуют чёрными копателями, а они себя называют трофейщиками. При этом среди них немало образованных людей, которые имеют доступ к архивам, знают, где и что искать. Они не размениваются по мелочам, берут только самое ценное. Поэтому очень часто на калининградских пунктах приёма металлолома можно найти военные раритеты, которые сдаются туда по цене утиля – 6 рублей 50 копеек за килограмм. Ну а ценное они или перепродают, или оставляют себе – я знаю, квартиры иных из них напоминают настоящие музеи.

тем временем…

В поисках подземелья

На днях скандально известный краевед Сергей Трифонов намерен приступить к раскопкам обнаруженного им в самом центре Калининграда бункера. По мнению Трифонова, в подземном сооружении могут храниться исторические ценности, но, самое главное, – именно там, возможно, начинается вход в загадочный подземный Кёнигсберг.

– Неизвестный блиндаж находится на глубине семи метров, недалеко от бункера последнего коменданта Кёнигсберга Отто фон Ляша, – утверждает краевед. – Не исключаю, что от этого тайного бункера и начинается подземный ход в Кафедральный собор.

Весной наша газета писала об обнаружении группой Трифонова другого сооружения – первого яруса в бункере Ляша. Однако до сих пор проникнуть туда исследователям мешает перманентное подтопление помещения грунтовыми водами. По поводу нового объекта, обнаруженного краеведом, его коллеги высказываются довольно сдержанно.

– Скорее всего, это бункер охраны коменданта, он значился раньше на картах и даже кому-то сдавался в аренду, – пояснил директор областного Историко-художественного музея Сергей Якимов. – Надо посмотреть карту, чтобы точно сказать.

// Беседовал Илья Козырев, собкор «НВ» в Калининградской области