Жил у меня в деревне дядька. Очень хороший был мужик, правда выпить любил очень, но кто не без греха. Работал от сантехником в савхозе, а его мастерская находилась в барской конюшне. Она до сих пор стоит. Стены из красного кирпича, метровая толщина, в общем, строили на века, не то что сейчас. А рядом  с конюшней барский дом, тоже из красного кирпича, и стены такие же. Как то приехал я к нему в гости, и услышал, что его зовут Виктор на французский манер. Ты что, француз? спросил я его. И он рассказал мне такую историю. Сидел как то я в своей мастерской, и тут кто то постучал. Дверь всегда открыта, и никто никогда не  стучал, что бы войти. Открыто, сказал я. Заходит молодой человек в черном костюме, в галстуке. В деревне, кроме директора, никто галстука не носил. Да и директор одевал его только на собрании. Вы Логачев Виктор Дмитриевич?- спрашивает. Я. С вами хочет поговорить один человек, можно? Да мне что пусть говорит. Тот вышел, а вместо него зашел мужик, лет семидесяти, может даже больше, тоже в костюме, в галстуке. Ну я значит сижу, жду, что он там говорить будет. А он спрашивает, Виктор ( ударение на о ) -выпить хочешь? Да угостишь, выпью. Тот крикнул молодому принеси мол выпить. Молодой приносит бутылку виски. Ну я значит достаю стаканы, он мне грамм сто пятьдесят наливает, себе грамм двадцать. Я закуску на стол, кусок сала, картошку вареную, пучек лука зеленого. Он обрадовался, мол русское сало. В общем выпили, он мне в догонку еще сто пятьдесят налил. А после выложил на стол старые, пожелтевшие фотографии, и говорит, узнаешь мол? Я смотрел, смотрел, что то знакомое, а после увидел, барский дом на одной, на другой конюшня, где сейчас сидим, еще какие то фотографии, но самое главное, если бы не эти дома, то никогда бы не узнал, ландшафт изменился до неузнаваемости. Это говорит дедовы фото, а я его внук. В общем, как оказалось, он наследник всего этого хозяйства. Дед его был барином этой деревни, а он его внук. Дальше, говорит, еще мне налил, а после начал расспрашивать. Ты мол со своим отцом говорят, овец пас, все эти места исходил. Да мол, с детства, как школу бросил, так с ним овец и пасли. Где только не были. А он спрашивает, а вот на этих лугах пасли? Конечно пасли, здесь и коров и овец всегда пасли, да и сейчас пасут. А колодец здесь видел? Какой спрашиваю колодец, да и зачем здесь колодец, когда речка недалеко, скотина из речки пьет. А он, был мол здесь колодец, сейчас нет его, а раньше был, дед рассказывал. Я ему говорю, если и был, но до меня, значит давно засыпали. Пока мы говорили, бутылка и кончилась, я пьянищий, тут дверь открывается и забегает директор, и начал меня дрючить, опять мол пьяный, с завтрашнего уволен. Тут мужик поднялся, можно мол с вами поговорить, и они с деректором вышли. Минуты через две мужик заходит, все отлично, работай не бойся. После спрашивает, а старые люди здесь остались? Я говорю, мужиков нет, кого на войне поубивало, кто умер, одни бабки остались. Тогда он и говорит, а поехали к бабкам, у них русский самогон есть. Я говорю, что кроме русского самогона, ничего нет, французского не гоним. В общем поехали к бабкам, я еще самогона тапнул, и меня до дома отвели. На утро ни мужика, ни молодого, никого, и директор молчит. А меня после этого дразнить Виктором начали. Но я хоть и пьяный был, а понял, что он чего то искал. Толи у колодца этого спрятано было, толи колодец этот еще чего обозначал. А у нас говорят барин богатищий был, а раньше то, когда от революции бежали, думали красных через год разобьют, и опять все вернутся. Так что добро все закапывали. Вот такая, племяшь со мной история приключилась. И куда они делись, нашли что или нет. В общем с концами. Тогда я у него спрашиваю, ну а ты может про колодец что вспомнил. Да при мне его уже не было, а отец, мой дедушка, помер давно. Может он что и помнил. Я после это го по тем местам ходил, да разве на огромном лугу что найдешь. А колодец этот видно, ориентиром был, так что барское добро, если его внук не откапал, до сих пор на этом лугу лежит. Но я думаю, если все нормально будет, на следующий год еще походить, тем более, спутник, великое дело.