Если вы нашли клад, то одну
четверть от него забирайте
на законных основаниях, а
остальное перепрячьте.

Народная мудрость

Вас шокирует название рассказа? Ничего странного здесь нет. Есть факир на час, есть муж на час, так почему не может быть миллионер на час?

Должен вам признаться, что ещё шестьдесят лет назад я уже был миллионером… целый час. Почему так мало? А это вы поймёте, когда дочитаете или дослушаете этот рассказ до конца.

Все мы в детстве мечтали найти клад, в котором было бы много золота и драгоценных камней, но мечта так и оставалась мечтой. А ведь кто-то вырастал с этим затаённым желанием и, приложив все усилия, иногда находил что-нибудь очень интересное и ценное.

Случилось это в послевоенные годы, когда мы, а это человек пять-шесть дворовой шпаны, начитавшись книжек о несметных сокровищах, были заражены вирусом приключений, и мечтали о дальних плаваниях, путешествиях, поисках кладов…

Похоронив деда, я остался вдвоём с бабушкой. Жили мы в небольшом городке на Брянщине, слывший центром российских староверов и еврейских ремесленников. Тот год запомнился жителям страшной жарой, напавшей на город. Детвора целый день барахталась в озере, а старшее поколение спасалась ночной прохладой, поскольку вентиляторов ни у кого не было, да и в живую их никто никогда не видел.

И вот как-то бабушка попросила меня вырыть в сарае погреб, где она смогла бы хранить скоропортящиеся продукты, хотя бы несколько дней – к субботе.

Ранним утром, когда город, ещё сонный и неповоротливый, не обращал на меня внимания, я в поисках стройматериалов несколько дней обходил готовые к сносу ветхие и разрушенные войной строения, откуда таскал в сарай необходимые для строительства погреба доски, а заодно проверял все чердаки и подвалы на предмет находок чего-нибудь ценного. Признаюсь, что лезть на чердак или в подвал какого-нибудь дома и там, откашлявшись от толстого слоя вековой пыли, пытаться найти что-нибудь стоящее, занятие не самое приятное, но, если уж что-то находил, то это оправдывало все связанные с этим неудобства. И, бывало, находил: то пару бронзовых подсвечников, то старую подшивку «Нивы» и даже в хорошем состоянии, весь в медалях, медный самовар с клеймом тульского мастера Баташёва. 

А однажды, оторвав половицу, нашёл несколько серебряных ложек с неразборчивой монограммой на черенке. Находки я отдавал бабушке, у которой всё скупал рыжий старьёвщик Пинхас, разъезжавший по городу в телеге, запряжённой такой же рыжей, как и он, кобылой. Но больше всего меня поразила завёрнутая в мешковину старинная икона в серебряном окладе, которую я нашёл на чердаке полуразвалившегося дома габая (служки) синагоги Шимона. Каким образом она попала в дом правоверного еврея, и что он с ней делал, для меня и по сегодняшний день осталось загадкой. Я ещё не успел её донести до дома, как на моём пути встал дворовый хулиган и силач Колька по кличке «Утюг», получивший своё прозвище из-за заострённой кверху головы. Поинтересовавшийся, что у меня в руке, он тут же отобрал икону, заставив меня в течение пяти минут слушать его наставление, что, мол, нечего присваивать себе предметы культа чужой религии. Вы и так ещё не рассчитались за распятие Христа. Сколько я не пытался ему доказывать, что я к этому не имею никакого отношения - не помогло. Как он объяснил, трофей принадлежит ему по праву, как православному. Я не особенно переживал, потому что в те годы не знал её ценность, да и продать всё равно было некому.

Всё свободное время я лазил по покинутым домам и снимал с входных дверей бесхозные мезузы (кусок пергамента, на котором написано изречение из Торы, охраняющее жилище от несчастья), некогда принадлежавшие евреям, погибшим в гетто. Их у меня собралось около тридцати штук. Они ещё много лет лежали на чердаке у бабушки. И только после её смерти я подарил всю коллекцию своему родственнику, а он, в свою очередь, увёз их в Израиль и подарил музею.

Итак, если вам ещё не надоело меня слушать, то, с вашего позволения, я приступаю к самому первому в моей жизни ответственному строительству. Из инструментов у меня была только лопата и топор-колун. Работа продвигалась быстро, поскольку земляной грунт состоял в основном из торфяного смиття (мусора), толстым слоем проникшего в глубину земляного покрытия. Работа подходила уже к концу, когда лопата вдруг уткнулась во что-то твёрдое. Вначале я подумал, что это мог быть только камень. Удалив землю вокруг, я увидел что-то металлическое, с проступившими на нём буквами. Сердце заколотилось так, что, казалось, слышно было во дворе. Твёрдо решив, что это клад, я вылез наружу и осторожно приоткрыл дверь сарая.

Убедившись, что поблизости никого нет, закрыл дверь на крючок и спустился назад в яму. Руками разгрёб землю вокруг и вытащил небольшой несгораемый сейф. Весил он не менее пуда, однако я, маленький и хилый, всё же нашёл в себе силы поднять его наверх и внимательно рассмотреть. Это оказался чугунный дорожный сейф, на крышке которого литыми буквами с ятями было написано название какого-то страхового общества.

Вы хотите знать, что я почувствовал в тот момент? А что бы вы почувствовали на моём месте? Вот и я уже видел себя очень богатым человеком. Ведь, в конце концов, должно же быть там хоть что-то ценное, если его закопали так глубоко! В мыслях я уже купался в золотых и серебряных монетах, осыпал себя жемчугом и алмазами, подбрасывал вверх бумажные купюры и неистово смеялся от безудержной радости.

Первая попытка открыть сейф оказалась неудачной. Он был закрыт ключом на внутренний замок. Пытался ковырнуть крышку топором, но не тут-то было: она плотно, без зазора, прилегала к корпусу. И тогда я решил открыть его по-солдатски. Размахнувшись, я ударил по крышке сейфа обухом топора и…чугунный сейф раскололся пополам. С замиранием сердца я вглядывался в полумраке сарая в содержимое, желая увидеть золотые монеты, алмазы, драгоценности, обычно сопровождающие такие клады. О них я когда-то грезил, читая книжки, но сейф оказался набит… «катеринками», аккуратно упакованными в пачки, перевязанные шпагатом.

Вы можете представить себе моё разочарование? В глазах рябили сто, двухсот пятидесяти и пятисотрублёвые ассигнации. Я из любопытства пересчитал содержимое. Сумма оказалась внушительная – около миллиона рублей.

А теперь ответьте мне, пожалуйста, только на один вопрос и я от вас отстану: неужели тот человек, который закопал этот железный ящик, не знал, что эти бумажки можно было в любое время обменять на золото? Знал, но не сделал это, потому что был ДУРАК. И я вам это докажу, если вы найдёте ещё пару минут, чтобы услышать эту историю до конца.

Итак, если вы решили что-то спрятать, то понятно, что это связано с лихими временами, когда у вас могли всё отобрать, иначе деньги можно было бы спокойно хранить в банке. Ну а если вы не доверяете банку, который, в свою очередь, не гарантирует вам их сохранность, то кто ВАМ даст гарантию, что они потом не потеряют свою ценность? Значит, в этот проклятый несгораемый ящик нужно было положить то, что при любой власти не потеряет свою ценность, а в те времена это могло быть только золото и драгоценности. На основании этого умозаключения я и пришёл к выводу, что хозяин сейфа был наивный Д-У-Р-А-К! Интересно, как такому недоумку удалось сколотить такое состояние и о чём он вообще тогда думал? Во всяком случае, не обо мне. Это я точно знаю. А ведь из-за него можно было на всю жизнь потерять веру в человеческую добродетель. 

Я рассказал о моей находке бабушке и показал ей несколько банкнот. Обхватив голову руками, и, раскачиваясь из стороны в сторону с закрытыми глазами, словно я нашёл некогда принадлежавшие ей деньги, она с грустью поведала, что в те времена корова стоила пять рублей, а хороший двухэтажный каменный дом её брат купил за три тысячи рублей. Как вам это нравится? Если бы была машина времени и могла перенести меня на сто лет назад, я мог бы быть обладателем несметного стада тучных коров и стать богатым домовладельцем, а пока… пока сижу на краю выкопанной ямы, словно это могила моих несбывшихся надежд, и, как говорил Фроим Грач, «…держу дулю в кармане».  

Автор: Яков Раскин

Источник