Как ищут?

Технологии золотодобычи, применяемые монгольскими "ниндзя", более примитивны, чем были у старателей в период золотой лихорадки в Клондайке более ста лет назад. Золотодобывающий процесс у старателей-"ниндзя" начинается с организации в небольшие группы, примерно по четыре человека. Затем с помощью железных кирок такая группа бурит в земле ямы глубиной 3—4,5 м — до тех пор, пока не натыкается на пласт с высоким содержанием золота. После расширения копанки один из "ниндзя" спускается на ее дно и при свете горящей свечи долбит породу, в то время как второй поднимает эту рудную массу на поверхность, а остальные — просеивают ее, вымывая золото.

Нудное и утомительное копание может принести большую удачу — как 65-летней монголке Хорлоо, откопавшей недавно самородок из 123 г чистого золота. За эту находку на черном рынке можно получить $6 тыс., однако такие дары природы "ниндзя" находят нечасто. "Нам с сыновьями потребовалась неделя, чтобы отрыть этот самородок, но до этого мы копали на протяжении трех лет в поисках золотой жилы", — рассказывает Хорлоо.

Работа золодобытчика – это крайне опасное ремесло. Чтобы докопаться до самых богатых золотом слоев отходов, Ччерепашки-ниндзя роют колодцы и туннели в нестабильном наносном грунте. Осыпи случаются часто, на помощь прийти некому. Зимой, когда несчастных случаев становится еще больше, старатели роют свои галереи и жгут в них покрышки, чтобы размягчить замерзшую землю.

Пятилетняя зарплата

Французский журнал "Фигаро" рисует еще одну картинку монгольской жизни. На этот раз речь идет о группе «ниндзя», работающих на месторождении, где уже вели добычу крупные компании.

И теперь этот золотоносный участок «добивают» старатели-любители. Одна из них – монголка Мунхбаяр. «Смотрите, может быть, здесь спрятано будущее моих детей", — говорит она, копаясь в иле. Если ей повезет, она в конце концов наткнется на блестящую на солнце драгоценную песчинку. Подцепив ее кончиком пальца, она вытащит свое сокровище, а потом положит его в колбу, в которых все старатели хранят свои богатства.

В глубине изуродованной экскаваторами долины Мунхбаяр моет золото в компании тех, кому реформы принесли одно разочарование, — университетских профессоров, бухгалтеров, бывших рабочих, студентов, лишенных стипендии, безденежных пенсионеров. "При коммунистах не было старателей, — уверяет нас Цемсурен, бывший милиционер, который продает инструмент "ниндзя" и покупает у них золото. — Их так много сейчас, потому что жизнь стала очень тяжелой".

Мунхбаяр, 32-летняя учительница, и ее муж — безработный врач, все подсчитали очень быстро. Работать в школе означало для нее погрязнуть в нищете, получая зарплату 25 евро в месяц и не имея никакой надежды выбраться из этой пропасти. Золото позволило им в первый же месяц промывки заработать в 10 раз больше. Мунхбаяр ушла из системы образования, чтобы ее дети могли учиться в единственной приличной школе, за которую нужно платить 300 евро в год. С первой же оттепелью муж и жена, прихватив с собой лопаты и резиновые сапоги, приехали к брату Мунхбаяр, живущему в юрте на золотоносном участке Аранжен.

"Здесь тяжело, но можно заработать себе на пропитание, и не только на него". Муж копает, Мунхбаяр промывает руду. Они останутся здесь до осени.

На прилавке Цемсурена красуется 300-граммовый самородок, самая красивая находка последних дней. Его очистят и продадут за 2000 евро — эти деньги при средней монгольской зарплате можно заработать за пять (!) лет. Золотоискателям советуют не болтать лишнего, чтобы избежать распространения слухов и нового наплыва старателей.

Подбирая крошки за официальными добытчиками, самодеятельные старатели добывают около тонны в год; по другим источникам, эта цифра доходит до 5—6 тонн. Надежной статистики по этому поводу не существует.

Государственная политика

Земли Монголии — одни из самых богатых в мире на золотые месторождения. В стране зарегистрировано 1083 действующих участка разработки, лишь 419 из которых легальны. В 2005 году официальный объем производства этого металла в государстве составил 21,9 т. Однако в 2009 году парламент Монголии пересмотрел политику невмешательства в деятельность горных компаний и из экологических соображений запретил добычу возле рек и лесов, аннулировав или заморозив сотни лицензий. С 2010 года производство золота легальными компаниями упало в 3,5 раза, до 6 т в год.

Сокращение белого рынка подстегнуло рост цен и стимулировало деятельность нелегальных старателей, не признающих природоохранных законов. По оценкам экспертов, "ниндзя" сейчас производят не менее 7 т золота в год. Тем не менее, понимая, что страна пока не способна обеспечить работой всех этих людей и предоставить им достойную зарплату, законодатели не запрещают деятельность старателей-"ниндзя", лишь пытаются ее регламентировать. В частности, в марте прошлого года монгольские законодатели приняли решение, согласно которому старателям рекомендовано объединяться в кооперативы, а местным органам власти поручено организовать распределение мест для поисков золота, обеспечить оплату налогов и восстановительных мероприятий.

Несмотря на то что государство, по сути, пошло им навстречу, старатели восприняли эти новшества без должного энтузиазма. В частности, налоговое бремя в сумме 58 тысяч тугриков за сезон они считают слишком высоким. По их словам, при обычных условиях в день на группу из 4 — 5 человек удается нарыть золота примерно на 10 тысяч тугриков. Таким образом, для обеспечения налоговых выплат им придется работать более трех недель. Для короткого монгольского сезона это слишком много.

Поэтому многие поисковики предпочитают работать по старинке, нелегально. При приближении сотрудников полиции (равно как и грабителей) они садятся на мотоциклы и спешно покидают свой участок. Однако наиболее сознательные приняли правила игры, предложенные государством. Они объединяются в артели или кооперативы и пытаются поднять производительность своего труда за счет применения новой техники и современных технологий.

По материалам eizv estia.com,журнала "Le Figaro", ТК «АИСТ». Фото: www.bigpicture.ru и Рудольф Кавчик, Газета "Кладоискатель. Золото. Клады. Сокровища", ноябрь 2012.