С четверга на пятницу, с первого на второе мая, прошёл долгожданный дождь. Он лил всю ночь и не смог промочить пересохшую землю. Прошлогодняя осень была весьма сухой, снега зимой выпало так мало, что даже не пришлось ни разу поработать фанерной лопатой. Уровень воды в реках – как в августе, мелкие колодцы пересохли. И вот, наконец, первый более-менее значительный ливень.

Он принес огромные изменения в природе. Ненормальный зной сменила долгожданная прохлада. Воздух очистился от пыли и копоти горящих полей, линия горизонта прояснилась. Небо из серо-пыльного стало голубым, и по нему поплыли косматые облака.

Но самые поразительные изменения произошли с растительностью. Омоченные небесной влагой, на глазах пошли в рост травы. Желтыми пятнами раскрываются одуванчики. Черёмуха покрылась белыми ароматными цветами. Берёзы и осины зазеленели. Дуб, правда, раскроет лист позже всех.

На полях усердно кормятся аисты. Коршун вьётся над лесом. Соловьи начинают свои песни, им вторят кукушки – и этот их извечный спор продлится, пока живы птицы.

Группа «Поиск» на двух уазиках ехала по просёлочной дороге к месту работы. (Второй уазик из Пскова, на нём приехал Роман). Дорога совсем не раскисла, лишь в некоторых местах образовались мелкие пересыхающие лужи. Без проблем мы миновали когда-то топкие места и въехали в березовую рощицу. А это что за объявление висит рядом с дорогой?

Дело ясное – кто-то из копачей (копарей, копателей) пошутил. Мы посмеялись и продолжили путь. К подобной публике у нас отношение двойственное. С одной стороны, они, конечно, работают на свой карман. С другой – далеко не все из них являются сволочами, готовыми плясать на костях своих дедов и прадедов. Вот и сейчас: на неделе Михайлычу позвонили неизвестные и сказали, что ими найдены останки двух советских бойцов. Объяснили, где находятся эти места, и положили трубку: известности они не жаждут. Так что останки двух красноармейцев мы из этого выезда точно привезем. Плюс то, что сможем найти сами. Но первым делом мы хотим обследовать одну горку, где могут быть куски брони от советской самоходки СУ-76. (На линии Сталина сборка этой машины идёт полным ходом).

Уазики прибыли на место и остановились. Поисковики, обрадованные свежестью и отсутствием пыли-копоти, радостно высыпали на поле. Поиск не занял много времени, и уже через десять минут прибор показал наличие в земле большого куска железа. Откапываем, и вскоре перед нами предстает лобовая броня от советской самоходки. Как раз то, чего нам на линии не хватало для полного счастья. Кусок весит изрядно, но имеет отверстие, через которое мы продеваем веревку. Тянем-потянем, тянем-потянем… и вытаскиваем броню из ямы.

Обрадованные находкой, мы продолжаем исследовать окрестности, и вскоре находим прицел от самоходного орудия, раскатанный в дугу каток, и другое военное железо. Всё, больше тут ничего существенного нет, один мелкий хлам.

Мы вспоминаем, что сегодня нарушили традицию: начинать работу с обязательного салоедения и чаепития. Быстренько разводим костёр, режем сало, и исправляем ошибку. Потом меняем позицию и переносим лагерь примерно на километр.

По небу ветер гонит дождевые тучи, и тени от них ползут по земле, образуя причудливую игру контрастов. Иногда тучи проливаются коротким холодным дождиком, и солнечные лучи, как мечи, прорезают его пелену. Так всегда должно быть в мае…

Роман ушёл в «автономное плавание». Михась тоже хотел бы, но в этих местах он впервые, да и в поиске не был с прошлого года, поэтому старается не отдаляться далеко от основной нашей группы.

Мы быстро находим оба пакета с останками – всё чин по чину, «черные копатели» не обманули, спасибо им. Теперь нам самим надо постараться.

Обследуем окрестности. Рядом противотанковый ров, близ него в земле полно колючей проволоки (поисковики знают, как она затрудняет поиск). В земле попадаются осколки, «хвосты» миномётных мин. Ого, а калибр-то был 120 мм!

В этом месте ров сохранился относительно хорошо. Тянется он не прямо, а изгибается под прямыми углами, чтобы танки при его преодолении подставили свои уязвимые борта артиллерии. Но конкретно здесь танки здесь не проходили, и ров не повреждён ни единой их гусеницей. Во рву, как в воронках и вообще в любой яме, растут кусты.

Проходит час, другой, а мы пока не нашли ничего существенного. Вспомнили, что давненько не видели Михася, и принялись звать его. Не хватало ещё, чтобы он заблудился!

Михась, однако, был не из таковских, чтобы среди ясного дня заплутать в чаще, даже незнакомой. Вскоре он услышал наши крики и благополучно вышел на них. И сообщил, что неподалёку отсюда, на заболоченном участке, он нашел останки красноармейца. Все обрадовались, и после перекура пошли в указанном направлении. Немного поплутав по лесу («Куда ты завёл нас, Михасик-герой?» — «Идите вы в баню, я сам здесь впервой!») вышли к раскопу.

Обычное место. Ракита, осина. Кусты дикой смородины. Круглый советский котелок. И куча стреляных гильз от противотанкового ружья. Бронебойщик…

Мы стоим, курим по традиции. Приступаем к работе. Сильно мешают корни, а топор мы забыли в машине. Рубим их лопатами. Боец лежит на самом верху, значит, сохранность останков будет плохая. И точно – мелкие косточки рассыпались в порошок, крупные еле держатся. Боец стал окружающей природой – кустом смородины, ракитой… Он воевал за Россию, и стал Россией. Но то, что ещё можно собрать, надо собрать. Нельзя человеческий долг перекладывать на природу.

Мы сложили останки в мешок. Прочесали всё рядом, но больше ничего не нашли. Положили мешок в рюкзак, и пошли обратно, не забывая прозванивать землю прибором. Пора к лагерю, время обеденное.

Возле уазиков нас уже ждал Александр Шанцев. Он приехал из Пскова на своём скутере. Мы немного поработали с его прибором (который сильно отличается от наших), нашли несколько хороших деталей от «сушки». И пошли есть кашу.

Перловка, сваренная на костре, была хороша. Казан каши умяли весь, «недоедающих» не оказалось. Запив всё чаем, немного отдохнули, и опять перенесли лагерь. Теперь нас интересовала другая горка, на которой отчетливо проявились следы давно засыпанного немецкого противотанкового рва.

Мы рассыпались на мелкие группы и идём по гребню высоты. Когда-то тут проходила линия «Пантера», призванная огородить Третий рейх от «посягательств жидо-большевиков». Ров, несколько рядов траншей, колючая проволока. После войны территорию убрали, ров и траншеи заровняли бульдозером, поля распахали. Взгляните на окружающий пейзаж – ведь даже на фотографии видно, что эти поля когда-то обрабатывались.

Только вот не сумели возродиться здешние деревни. Уже в шестидесятые годы они опустели. К общесоюзным причинам добавились местные проблемы: в земле полно мин и снарядов, по кустам лежат незахороненые скелеты, что тоже не способствовало нормальной жизни. А потом настала катастрофа 1991 года, и всё – край одичал. В уцелевших деревнях нравы – как в Латинской Америке, с той лишь разницей, что тамошние крестьяне копают захоронения индейцев, а здешние ищут металл на сдачу.

Мы находим траки от самоходки, катушку от телефонного провода и тому подобные вещи. Саня и Эдик идут по высотке, Валера с Михайлычем чуть пониже. Михась и Роман работают в другой стороне.

К вечеру тучи поднялись вверх и отодвинулись к западу. Кажется, там местами начались дожди – от неба к земле протянулись серые полосы. В лучах заходящего солнца, над латвийской границей четко виднелись инверсионные следы самолётов. Не похоже, чтобы гражданских. Приграничная полоса России чутко реагировала на обострение международной напряжённости.

Над нами же вовсю засияло ярчайшее майское солнце. Трава за день заметно подросла. Белые черёмуховые кусты распустили бутоны. Мы прошли с километр, и повернули назад. И тут услышали крик: «Михась нашел ещё одного бойца! Рядом с машинами!» Мы поспешили обратно.

Точнее будет сказать, что Михась был не первый, кто нашел этого бойца. До него это сделали какие-то копачи. Не то «копатели», не то простые «металлисты». Взяв всё, что их интересовало, они выбросили кости просто так, как ненужную им вещь. Ну хоть бы палку с тряпкой поставили, чтобы нам было легче их найти, да куда там. Да, среди копателей люди попадаются очень разные.

Останки красноармейца, разумеется, укладываются в мешок. Кажется, всё, конец рабочего дня? Как бы не так! Не прошло и десяти минут, как Михайлыч нашёл в соседней воронке ещё одного бойца! Я в это время исследовал яму в поисках мелких косточек, как услышал рядом: «Ещё один «мужик»! Пятый на сегодня! Курим!»

Вся группа собралась возле этого места, и довольно быстро пятый боец был собран. Кажется, последние два бойца были самоходчиками. Выскочить из подбитой машины они сумели, но тут же и погибли, один в пяти метрах от другого.

Когда пятый боец был собран, Саня Шанцев засобирался домой – дела. Попрощался, сел на скутер и поехал во Псков. А мы походили с приборами ещё полчаса, и тоже стали укладывать вещи в уазики. Без приключений обе машины добрались до Киевской трассы. Прощаемся с Романом: ему направо, нам налево.

Мы приезжаем в Остров и садимся пить чай у Михайлыча. Командир группы «Поиск» надевает очки, берёт зеленую книгу и заносит в неё найденных за сегодняшний день бойцов. Завтра мы поедем на линию Сталина и отвезем туда все находки. Бойцы будут лежать до захоронения, а металл начнёт новую жизнь в качестве экспоната.

На небо выплыл молодой месяц. Он был острый и изогнутый, как лезвие турецкого ятагана. Мы вышли от Михайлыча. Пожали руки на прощание. Михасик поехал домой, в Пыталовский район. Нам так далеко не надо. К полуночи повалились в койки, и спали до утра без просыпу сном хорошо поработавших людей.