Черным по белому

«СБ-Беларусь Сегодня».

Сойдет снег, и в поля вновь отправятся «черные копатели». Только на Могилевщине, по подсчетам местных историков и археологов, их наберется около 300. Эти охотники за раритетами, оснащенные современными приборами, ежегодно «поднимают» не один клад. И оседают в частных коллекциях, уезжают за пределы страны древние украшения, монеты, предметы искусства. По закону таким «археологам» грозит наказание вплоть до лишения свободы. Однако до недавнего времени они были уверены, что останутся безнаказанными. Уголовное дело в отношении зарабатывающего на древностях «копателя» возбуждено впервые...


О том, как прошлой осенью сотрудники управления департамента финансовых расследований Комитета государственного контроля Могилевской области спасли уникальную реликвию, мы уже писали («Тридцать первый сребреник», «СБ» за 31 октября 2009 г.). Неработающего могилевчанина задержали, когда он пытался продать сребреник. Заведующий кафедрой археологии и специальных исторических дисциплин Могилевского государственного университета, доктор исторических наук Игорь Марзалюк поведал тогда, что таких монет во всем мире — десятка три. На территории Беларуси это первая подобная находка. В списке исторических ценностей ее можно ставить на 3–е место — после Креста Евфросинии Полоцкой и пояса Витовта Великого.


Где добыл сребреник могилевчанин, неизвестно. Но то, что он делал бизнес на раритетах, — факт. У него нашли не одну сотню старинных предметов. По словам Марзалюка, одни только пряжки и прочая фурнитура, которую «частный коллекционер» называл мусором, тянет на 3 тысячи долларов!


— Представляете, сколько зарабатывает в сезон этот безработный! — горячится Игорь Александрович. — А таких «археологов» в Могилеве, по скромным подсчетам, около 50. Своя «бригада» в Мстиславском районе, Климовичском... «Копатели» вооружены металлоискателями, металлодетекторами. В Климовичах на рынке такой инструмент даже напрокат можно взять. Стоит «игрушка» недешево — сотни и даже тысячи евро. Но, судя по отзывам наших «черных коллег» в интернете, окупает себя за один сезон. Точно знаю: есть у них даже геосканер. С его помощью весной и летом они «пропалывают» реки. Небезуспешно. В итоге ценности «проплывают» мимо музеев. Найденной на Соже печатью князя Владимира Красное Солнышко с изображением знака Рюриковичей — трезубца — любуется какой–то коллекционер. Кольчугу XII века с золотой оторочкой по краям, обнаруженную в идеальном состоянии на Краснопольщине, изрезали и распродали по частям. Из откопанных в Мстиславском районе уникальных шлемов конца XV века два попали в музей, а третий — в частные руки... Недавно в интернете обнаружил отрытый на Могилевщине прошлой весной клад — больше 600 талеров! Разумеется, делиться с государством некий Кастетыч и не думает. И таких кастетычей полно. Это только верхушка айсберга «черного» рынка археологов. Они обшарили почти все курганные могильники на Могилевщине. И до сих пор никто за это не был наказан!


Могилевчанину, торговавшему раритетными монетами, наверняка придется ответить.


— Сребреник он оценил в 2,5 тысячи долларов. Всего за сокровища намеревался выручить около 18 миллионов рублей. По закону за незаконную предпринимательскую деятельность ему «светит» до 3 лет лишения свободы, — раскрывает подоплеку уголовного дела начальник организационно–инспекторского отдела УДФР по Могилевской области Александр Шаройкин.


А вот доказать, что нумизмат занимался несанкционированными раскопками, невозможно. Сам он утверждает, что раритеты достались по наследству. Собственно, ни один владелец старинных монет, книг, икон не любит распространяться, откуда они у него. Между тем торгующих древностями на аукционе в интернете немало. Я даже на земляка наткнулась. Медные монеты он предлагал по 4 тысячи рублей за штучку, за старинную польскую просил уже 300 тысяч.


Правоохранители о таких сделках знают. Но признаются: привлечь ушлых «нумизматов», «черных археологов» к ответственности получается не всегда. В прошлом году бобруйчанина, занимавшегося несанкционированными раскопками, оштрафовали на 10 базовых величин. Если прикинуть, сколько за сезон может заработать такой «копатель» (археологи уверяют, что счет идет на тысячи долларов), наказание, мягко говоря, слишком незначительное.


— Закон по охране историко–культурного наследия есть, но контроль за его соблюдением надо усилить, — не скрывает заместитель начальника управления контроля бюджетно–финансовой и социальной сферы Комитета государственного контроля Могилевской области Александр Зносинко. — КГК уже направил свои выводы и предложения Правительству. Надеемся, они будут учтены. Следить за сохранностью раритетов — обязанность прежде всего Министерства культуры. Но и власти на местах, работники правоохранительных органов не должны оставаться безучастными к тому, что происходит на их территории. Ведь отыскать клад с помощью металлоискателя сумеет даже школьник. А купить «чудо–устройство» может любой. Не странно ли? Ружье продают при наличии охотничьего удостоверения, даже рыбацкую лодку надо регистрировать. Вот и подобными «приспособлениями для кладоискателей» должны пользоваться исключительно специалисты, а не все кому не лень. И каждый такой прибор должен быть учтен. Так мы сможем обезоружить «черных археологов».


Игорь Марзалюк эту точку зрения поддерживает. Однако добавляет: в законе об охране историко–культурного наследия надо четко прописать ответственность за несанкционированные раскопки, обозначить шкалу штрафов за каждую найденную и прикарманенную реликвию.


— Если кто–то срубил березу, штраф один, если древний дуб — наказание куда более суровое, — аргументирует Игорь Александрович. — Так и с кладами. Надо навести порядок в документах. Ведь до сих пор многие памятники архитектуры не внесены в реестр историко–культурных ценностей. Людям грозят пальцем за незаконные земляные работы, а они тем временем уничтожают историческое наследие, наносят огромный ущерб государству.


Историк настаивает: в государстве давно пора создать специальную охранную службу, независимую от местной власти. Только так можно остановить активность «черных археологов» и сохранить то, что еще не утеряно безвозвратно.

Автор публикации: Ольга КИСЛЯК

Дата публикации: 04.03.2010
www.sb.by/post/97607/

Черная работа

В центре дискуссии — проблема «черных копателей»

Копать или не копать? Вот в чем вопрос. Ученые не успевают изучить все курганы и городища. Зато, по неофициальным данным, "черные археологи" находят до 80 кладов в год. Все это уходит "налево": растворяется в частных коллекциях, переправляется за рубеж. Несанкционированные "исследования" древних памятников, конечно же, являются нарушением закона. Однако никто до сих пор не привлечен к ответственности за варварство. Нет и организации, которая бы специально следила за состоянием курганов и городищ, развалин замков и дворцов. Поэтому "дикая охота" на сокровища продолжается. Доколе? Наша газета ставила вопрос ребром в ряде публикаций уже не раз. Тема затронула за живое тысячи людей, вызвав бурю отзывов на сайте www.sb.by. Чтобы найти корни проблемы, на "круглый стол" в редакцию "СБ" мы пригласили Андрея Петровича БЕРЕЗИНА, директора антикварно-аукционного дома "Парагис"; Константина Николаевича ДЕЖКУНОВА, коллекционера; Ольгу Николаевну ЛЕВКО, доктора исторических наук, заведующую центром истории доиндустриального общества Института истории Национальной академии наук; Леонида Михайловича НЕСТЕРЧУКА, кандидата исторических наук, главного специалиста по охране историко-культурного наследия управления культуры Брестского облисполкома; Виталия Михайловича СИДОРОВИЧА, заведующего лабораторией музейного дела исторического факультета Белорусского государственного университета; Наталью Дмитриевну ХВИР, заведующую сектором по охране историко-культурного наследия управления по охране историко-культурного наследия и реставрации Министерства культуры. "Копатели прекрасно знают, где самые "хлебные" места".


"СБ": Известно, что Беларусь в бывшем СССР занимала первое место по количеству найденных кладов. А что сегодня?


К.Дежкунов: Люди всегда ищут чего-то нового. Особенно это чувство обострено в детстве. Кто-то ищет друзей, кто-то мечтает о славе, а кого-то привлекает история. Появляется интерес к сокровищам, кладам, спрятанным когда-то кем-то. Постепенно это превращается в хобби. Найдут, не найдут - искателей увлекает сам процесс, прикосновение к тайне, скрытой в толще земли, к предметам - свидетелям событий тысячелетней давности.


В.Сидорович: Золотое дно - Могилевщина, как, впрочем, и все Поднепровье. Эта территория - арена битв XVI - XVIII веков. Люди прятали свои сбережения, сами погибали, а сокровища оставались в земле.


"СБ": Но ведь среди тех, кто ищет клады, немало непрофессионалов. Сколько, по-вашему, у нас людей, нелегально занимающихся поиском кладов?


В.Сидорович: Искателей тьма. Их в сотни раз больше, чем всех археологов.


"СБ": Хорошо, а сколько в стране археологов?


О.Левко: Не более пятидесяти человек. Я имею в виду профессионалов.


В.Сидорович: Это с учетом даже тех, кто уже на пенсии.


О.Левко: В том числе и известнейшего археолога Георгия Штыхова. Ему 82 года, но он по-прежнему работает. Как и Петр Лысенко, которому 79 лет. Они постоянно рвутся в бой: поедем и будем копать.


"СБ": А сколько у нас на пятьдесят археологов археологических памятников?


О.Левко: На момент создания в 1987 году Свода памятников истории и культуры насчитывалось около трех тысяч объектов.


"СБ": Это тогда было три тысячи, а сколько их сегодня в Государственном списке историко-культурных ценностей?


Н.Хвир: Так случилось, что свод утратил юридическую силу. Образовался правовой вакуум в отношении некоторых объектов. Они лишены статуса охраняемых объектов. На одной из коллегий Министерства культуры было принято решение пересмотреть все списки и внести в них отсутствующие объекты.


"СБ": Значит, сегодня в стране нет государственного списка памятников, который бы учитывал все объекты археологии?


О.Левко: Полного списка нет. Есть список, который пополняется.


Н.Хвир: Новый список стал составляться с момента принятия в октябре 1992 года Закона "Об охране историко-культурного наследия". Но более активно список начал формироваться с 2002 года. На сегодняшний день в нем отмечено 1962 объекта археологии.


"СБ": Значит, если мы видим перед собой курган, городище, но не видим его в госсписке охраняемых объектов (пусть даже он есть в своде), можно брать лопату и смело копать? И это не будет незаконным?


Л.Нестерчук: Памятниками мы считаем все объекты, которые внесены в свод.


"СБ": Сегодня они охраняются государством или нет?


Л.Нестерчук: Если они не внесены в госсписок, вывод делайте сами.


О.Левко: Те объекты, которые не попали в госсписок, находятся в поле зрения местных отделов культуры, музеев.


"СБ": Если человек копает курган, не внесенный в этот список, его можно по закону арестовать, наказать?


О.Левко: Можно. Если предъявить отчет об исследованиях этого объекта, хранящийся в архиве Института истории, и на основании этих материалов привлечь нарушителя к ответственности. Отчет подтвердит, что курган, к примеру, является памятником археологии.


Н.Хвир: В том-то и дело, что серьезно нельзя никого наказать! Если подходить с точки зрения закона. Конечно, можно предъявлять какие-то отчеты, но это будет лишь косвенным подтверждением, что курган - объект государственного значения. Случалось, копателей задерживали, штрафовали и... отпускали. Четкой юридической базы для привлечения к ответственности за несанкционированные раскопки нет.


"СБ": А раз так, значит тысячи объектов могут раскапываться "черными археологами" и при этом закон нарушен не будет. То есть привлекать их не за что?


О.Левко: Они, как ни странно, рвутся с лопатами не на те объекты, которых нет в госсписке, а, наоборот, на те, которые как раз охраняются государством. Копатели прекрасно знают, где самые "хлебные" места.


"Не будет учета, не будет и охраны"


"СБ": По силам ли Министерству культуры наладить действенный контроль за сохранностью хотя бы тех памятников, которые уже включены в государственный список? Или надо "подключать" МВД, КГБ?


Н.Хвир: Это проблема не только Министерства культуры. Ее нужно решать в комплексе. Постановлением Совмина утверждена авторитетная рабочая группа. В нее входят представители МВД, Мининформации, Минюста, Минобороны, облисполкомов и так далее.


"СБ": То есть можно сказать, что государство взялось за решение этой проблемы?


Н.Хвир: 22 апреля на межведомственном заседании как раз обсуждался детальный план работы. Планируется подготовить к следующему году два очень важных закона: об охране памятников археологии и об увековечении памяти защитников Отечества и жертв войн. Дело в том, что "черные копатели" роют не только древние курганы, но также раскапывают могилы павших на местах боев, ищут оружие, награды. Будет проведен анализ национального и международного законодательства по соблюдению порядка ведения археологических исследований. Кроме того, будет внесен ряд изменений и дополнений в административный кодекс с целью ужесточения наказаний за незаконные раскопки. Также повысятся размеры штрафов. Сегодняшние штрафы просто смешные - от 5 до 10 базовых величин. Разве этим испугаешь копателей? А вот сумма от 30 до 100 базовых величин уже заставит кое-кого задуматься. Вообще, предполагается и создание межрегиональной инспекции по охране историко-культурного наследия.


"СБ": Специального органа?


Н.Хвир: Именно так. Инспекторы будут наделены контролирующими функциями, в том числе правом составлять протоколы об административных правонарушениях. Мы планируем провести в ближайшее время рабочее совещание по выработке системы мер для выявления правонарушений в связи с проведением несанкционированных археологических раскопок. Всем этим намерены заняться совместно с КГБ, МВД, Минобороны, таможенным и пограничным комитетами, с Министерством лесного хозяйства и иными заинтересованными ведомствами.


Л.Нестерчук: Это должна быть инспекция, по типу охраны животного мира. Они, если кто видел, на службе с автоматами ходят.


А.Березин: Пока не будет проведена полная инвентаризация всех исторических мест, имеющихся у нас объектов, известных и предполагаемых, не будет полного учета, не будет и охраны. Что охранять?


О.Левко: Что касается инспекции по охране памятников. Если она будет находиться в подчинении местных органов власти, толку от нее никакого не будет. Председатель райисполкома всегда объяснит этим ребятам, что им можно делать, а что нельзя. Они будут зависимы от местной власти. Министерство культуры вновь окажется бессильно.


"Председатель сельсовета делает вид, что он тут ни при чем"


"СБ": Получается, многое зависит от позиции местной власти... Часто приходится слышать, что в сельской местности курганы перекапывает сельскохозяйственная техника. Это, похоже, не отдельные случаи. Кто несет ответственность за происходящее?


К.Дежкунов: Я своими глазами видел, как в Несвижском районе трактор копал курган.


В.Сидорович: Я согласен с тем, что главные вредители памятников сегодня не "черные копатели", а те, кто не отвечает за их сохранность на местах. Пашут на курганах тракторы, проводят какие-то коммуникации строительные организации и так далее. И никто ни за что не отвечает.


"СБ": То есть бесконтрольная деятельность хозяйств, предприятий наносит больший ущерб, чем "черные копатели"?


Л.Нестерчук: Намного страшнее копателей.


В.Сидорович: Будущая инспекция должна в большей степени контролировать хозяйственную деятельность на таких территориях.


О.Левко: У нас установлены порядок использования земель и ответственность за сохранность существующих памятников. Причем система ответственности многоступенчатая. Мы даем сведения о них в Министерство культуры, министерство фиксирует памятники в государственном списке, потом эти сведения передаются на места, в исполкомы. Далее райотделы культуры заключают охранные обязательства с владельцами земли, на которой находится памятник. Это может быть СПК или фермер, или сельсовет, кто угодно. Так вот, если на территории частного лица или хозяйства находится памятник археологии, в документы на землю вносится пункт о том, что владелец обязан сохранять этот объект. Он не имеет права там что-то рыть, скажем, погреб, или строить без согласования с Министерством культуры и Институтом истории Национальной академии наук.


А.Березин: Нужно разработать систему страхования памятников.


Л.Нестерчук: Обычно они страхуются, если памятники куда-то перевозят. А о страховании недвижимых памятников никто до сих пор речи не вел. Но страховать их действительно нужно. И парки, и замчища. Но кто заплатит за страхование кургана, который никому не нужен?.. В итоге что мы сегодня видим: на территории сельсовета, например, взяли и без согласования распахали археологический памятник. А председатель сельсовета делает вид, что он тут ни при чем: "Я не знал, что тут был курган, что его надо охранять".


Л.Нестерчук: Вот. А если у него на руках будет страховое свидетельство, где черным по белому прописано, что он отвечает за объект? Нарушил? За решетку! Только так и сложится некий конкретный механизм охраны. А не просто какие-то необязательные декларации.


О.Левко: В Могилевской области незаконные раскопки уже давно приняли массовый характер. Но в основном роют не местные копатели, а приезжие из России. Хотя и наши не отстают. Недавно под Полоцком раскопали один очень интересный памятник.


"СБ": Где он находится?


О.Левко: Не могу вам сказать. Нельзя. Там и так осталось мало нетронутых курганов.


В.Сидорович: О них все уже давно знают!


О.Левко: Знают так знают. Но я называть не буду. Скажу только, что в этом могильнике захоронения IX - XI веков. В округе Полоцка, особенно в западной части Витебской области по Двине, при раскопках погребений найдено много бронзовых украшений, встречаются монеты. Иногда серебряные. "Черные копатели" приносят награбленное к экспертам, в том числе и в музеи, и просят оценить. Мол, нашел на огороде. Кого он обмануть хочет? Покажи мне то место, и я сразу скажу, могло это быть здесь или нет. Понятно, что раскопал курган.


"СБ": И даже к вам приходят?


О.Левко: Если бы к нам пришли, так просто бы от нас они не ушли.


"Важно то, что тебе удается прикоснуться к древности"


"СБ": У многих людей есть интерес к истории, желание самому покопаться в земле. Может, нужно развивать археологический туризм: пусть все желающие копают, наслаждаются процессом, но найденное сдают государству?


А.Березин: Четыре года подряд занимаюсь подводной археологией в акватории египетской Александрии. Там работает археологическая экспедиция Каирского исторического музея. Я плачу деньги и получаю право работать как участник экспедиции.


О.Левко: Зачем вам это? Вам, что, разрешают найденное забрать с собой?


А.Березин: Зачем? Меня интересует сам процесс поиска, это мое увлечение. Так почему же у нас нельзя организовать такой туристический бизнес? Эти деньги могли бы пойти на ваши же научные раскопки. Кстати, мы все что находили, сдавали.


В.Сидорович: Кто-то сдаст, а кто-то не сдаст.


А.Березин: Да из моря выходишь в одном гидрокостюме! На выходе проверят прибором с головы до ног. Здесь важно то, что тебе удается прикоснуться к древности, быть причастным к ее обнаружению и познанию. Представляете, приходишь в национальный музей, а там твоя находка.


О.Левко: Думаю, что в будущем мы будем организовывать подобные туры, привлекать к участию в раскопках туристов и всех фанатов этого дела. Я уже 35 лет занимаюсь раскопками, опыт большой. Насмотрелась на всякое. Видела школьников с горящими глазами. И видела с не менее горящими глазами частных коллекционеров, которые подговаривали школьников, участвующих в раскопках, не сдавать найденное, а приносить им за пять рублей. И несли же.


К.Дежкунов: Я бы поехал с вами копать за просто так. Звоните хоть завтра. Мне не надо ни золота, ни серебра. Мне важно его найти, увидеть, окунуться в эту атмосферу исторического прошлого.


"Ни в коем случае не сдавать клад в милицию!"


"СБ": Если человек случайно нашел ценный клад, что ему делать, куда идти с этим богатством? Работает ли у нас закон о 25 процентах вознаграждения за найденный клад?


В.Сидорович: О 50 процентах. Читайте Гражданский кодекс, ст. 234, п. 2.


Л.Нестерчук: Платится не 50 процентов, а 25. Не знаю, откуда вы взяли 50? Это если нашли что-то очень ценное. Потом областной музей собирает комиссию и оценивает. Как правило, сумма не превышает тысячи долларов. Выше не оценивают.


"СБ": Хорошо, человек нашел клад, как его оценивают? Кто и как определяет стоимость, чтобы выплатить причитающиеся 50 процентов?


В.Сидорович: Клад нужно нести в крупный музей. Не ниже областного. Ни в коем случае не сдавать в органы внутренних дел! Хотя по старому закону так и полагалось делать. Так вот, клад, найденный несколько лет назад в Лиозно и сданный в милицию, "усох" каким-то странным образом на порядочное число монет. (О том, как из служебного кабинета начальника уголовного розыска Лиозненского РОВД пропал хранившийся там клад, "СБ" писала 27 декабря 2003 года. - Прим. ред.)


"СБ": Хорошо, как законопослушный гражданин отдашь клад государству. А деньги когда получишь?


В.Сидорович: Временно, до оценки, передаешь на хранение. Дальше идут обработка, экспертиза.


"СБ": В Национальном историческом музее между тем сказали, что последний раз им приносили клад очень давно, еще в прошлом веке.


В.Сидорович: Потому что, к сожалению, нет доверия.


"СБ": Почему?


В.Сидорович: Печально, но повод для этого дали сотрудники отдельных музеев. Известно несколько случаев, когда за честную сдачу кладов людям просто чуть крепче обычного пожимали руку и говорили спасибо. Ну и выписывали бесплатный пожизненный абонемент на посещение музея. Я бы таких сотрудников, честно говоря, привлекал к строгой ответственности. Это плевок в сторону государства. О находке, как обычно, знают многие. А потом выясняют, что за сданный клад положенное по закону вознаграждение никто даже и не собирался платить.


"СБ": Нацбанк тем не менее постоянно покупает клады, причем за хорошие деньги.


О.Левко: Может, туда все втихаря и носят? А банк втихаря принимает.


В.Сидорович: Не втихаря.


О.Левко: В Институте истории хранятся клады, которые нашли наши сотрудники при раскопках. Но нам, даже если мы найдем уникальную ценность, вознаграждение не полагается.


А.Березин: А не мешало бы ввести гарантированные выплаты. Сколько лет живем при капитализме, а мыслите социалистическими категориями.


О.Левко: Опасно все это. Лучше не создавать коммерческий интерес при научных раскопках. Археолог должен видеть в находке только вещь, ценную для науки.


"Если бороться с коллекционерами, расцветет "черный" рынок"


"СБ": Археолог Игорь Марзалюк добился того, что в Могилеве задержали коллекционера, у которого изъяли редкую монету князя Владимира Святого. Завели дело. Но как доказать, что монета досталась собирателю не от бабушки, а из кургана?


О.Левко: Коллекционер являлся членом общества охраны памятников. Приезжал на раскопки старого Шклова. Марзалюк копал городище, а я рядом селище. А приехал тот собиратель старины к нам как хороший знакомый. И потом взял монету из раскопа на другом уже объекте, где работал Марзалюк.


"СБ": А когда его схватили за руку? При раскопках?


В.Сидорович: Нет, потом уже, когда пытался продать.


"СБ": Но как доказали, что он ее украл?


В.Сидорович: Удалось доказать, что он ее нашел именно в раскопе. Эта монета имела еще одну часть, которую коллекционер не обнаружил в земле. Деталь нашли исследователи на том же месте, где горе-археолог помогал, так сказать, копать. Эти части точно прикладываются друг к другу. Так что сомнений никаких нет.


"СБ": Андрей Петрович, к вам ведь немало вещей приносят на аукцион. Вы задаетесь вопросом, откуда у людей ценности?


А.Березин: Постоянно задаюсь. Ответ, как правило, один: наследство. От родителей или бабушки с дедушкой. Дело в том, что когда мы заключаем договор с владельцем, то оговариваем в договоре, что он несет ответственность за происхождение вещи.


О.Левко: А куда уходят те ценности, которые вы продаете?


А.Березин: И куда, по-вашему?


О.Левко: В частные руки. А не государству. А потом, что с ними станет, кто знает? Они могут просто уплыть за границу.


А.Березин: Каждую принятую и проданную вещь мы фиксируем в каталоге. Вы лучше скажите, почему государство не фиксирует все ценности?


О.Левко: Фиксирует все без исключения. А у вас в каталоге не видно происхождения вещи. Это, получается, самая настоящая барахолка.


А.Березин: Минуточку. Стало быть, все всемирно известные аукционы - тоже барахолки?


О.Левко: К сожалению, это так. Это способствует нелегальной торговле историческими ценностями.


А.Березин: Не будет аукционов - все, что сегодня проходит через аукционы, просто уйдет в тень. Исчезнут ценности, налогов не будет. Вы этого хотите?


"СБ": Помните, коллекционер принес так называемый пояс Витовта в музей, где его оценили, но не так высоко, как хотелось владельцу этой реликвии. Он сказал: "Извините", - и забрал пояс. Потом шедевр попал на хранение в частную фирму, пока не оказался на аукционе Андрея Петровича Березина. Национальные реликвии путешествуют по своеобразным маршрутам. Государство в силах контролировать эти "тропы"?


Н.Хвир: Нужно ужесточить контроль за всеми аукционными домами и всякими антикварными лавками. Ведь зачастую туда приносят предметы, которые могли быть добыты "черными копателями". А бывает, что и из церквей воруют и потом продают.


А.Березин: Во всех запретах нужна мера. Допустим, вы ужесточите законы. И что? Вы не увидите ни одного предмета на "белом" рынке. А так мы имеем достаточно прозрачную систему обращения исторических ценностей. Пояс, между прочим, был зарегистрирован в Министерстве культуры как историко-культурная ценность номер 3. Хозяин выставил его у нас на аукционе за 80 тысяч долларов. Все было законно. Вскоре к нам приехали литовцы. Хотели купить вещь, но я отказал в продаже, так как пояс не может быть вывезен за пределы страны. В то же время никто из белорусов не изъявил желания купить ценность. Как видите, все прозрачно.


К.Дежкунов: Если государство будет бороться с коллекционерами, ограничивать их, ставить барьеры на пути легального приобретения и владения предметами истории, торговли ими, расцветет "черный" рынок. Не будет коллекционеров, то есть тех людей, которые собирают коллекции в стране, все найденные предметы будут проданы и вывезены за границу.


"СБ": Наверное, пока не будет составлен полный список памятников истории и создана инспекция по их охране, все останется на уровне теории. В то же время мы выяснили, что вред курганам приносят не только и не столько "черные копатели", сколько бездействие местных властей, которые порой занимаются откровенным попустительством, запуская сельхозтехнику на объекты национального наследия. Пора принимать меры. Но не одним кнутом удастся решить проблему. Пусть и Институт истории совместно с Министерством спорта и туризма подумают: можно ли организовать археологический туризм? Интерес к истории в обществе есть. Но, конечно, увлеченность прошлым не должна вредить памятникам старины и граничить с уголовщиной. "СБ" еще вернется к теме "черной археологии". Очевидно, эта проблема возникла не вчера и, к сожалению, все еще актуальна.

Авторы публикации: Виктор КОРБУТ, Иван КИРИЛЕНКО

Фото: Александр КУЛЕВСКИЙ

Дата публикации: 06.05.2010
www.sb.by/post/99917/

В России выходит в свет памятная золотая монета номиналом 200 рублей

Опубликовано на сайте rg.ru 4 мая 2010 г.


В России выходит в свет памятная золотая монета номиналом 200 рублей "Лыжное двоеборье" серии "Зимние виды спорта". Об этом сообщает Банк России.

Монеты изготовлены из золота 999 пробы, масса драгоценного металла в чистоте 31,1 грамма.

На оборотной стороне монеты расположено стилизованное рельефное изображение двух лыжников.

Тираж монеты 500 штук.

Выпускаемая монета является законным платежным средством Российской Федерации и обязательна к приему по номиналу во все виды платежей без всяких ограничений.

www.rg.ru/2010/05/04/moneta-anons.html

Обнаружен клад героев "Слова о полку Игореве"

Браслет красной Глебовны

Александр Федосов
"Российская газета" - Федеральный выпуск №5151 (72) от 7 апреля 2010 г.



В окрестностях древнего Трубчевска найден клад изделий декоративно-прикладного искусства конца XII века. Этот факт ученые полгода держали в секрете. Для молчания были причины.

- Клад открылся при распашке поля. Мы только сейчас решились рассказать о находке, так как опасались выпустить ее из рук, - сказал корреспонденту "РГ" заместитель директора Брянского краеведческого музея Владимир Алексеев. - Хотя по закону клад надо сдать государству, но знаете, как у нас соблюдают законы. Мы долго уговаривали людей, нашедших уникальные вещи, играли на их патриотических чувствах. Денег у музея нет, клад помогла выкупить областная администрация.

Его значение специалистов потрясает. Подобные изделия, в частности, шейную гривну, крестик с эмалями, оберег в виде крина-лилии и фрагменты ожерелья с отделкой зернью и сканью ранее отыскивали только в Рязани и Киеве. Это украшения знатной древнерусской женщины, относящиеся к концу ХII началу ХIII века, по сути, к эпохе "Слова о полку Игореве". В Трубчевске тогда княжил воспетый в этом гениальном творении знаменитый Буй Тур Всеволод, участник похода против половцев. Найденные предметы - иллюстрация к повести. Именно такие вещи носили ее героини, они могли принадлежать только женщине княжеского рода. В повести упоминается "милая красная Глебовна", жена Буй Тура Всеволода. Вполне возможно, что это ее украшения. Во всяком случае ученые назвали находку - клад красной Глебовны.

Предметы будут изучаться, сравниваться с подобными. Но ученым предстоит отгадать и более древние загадки. Например, в другом районе Брянской области найдены две фибулы - большие застежки, которыми обычно скрепляли плащ на правом плече. Они изготовлены из бронзы и украшены эмалью. Эти предметы искусства старше трубчевских сокровищ на 800 лет, то есть относятся к Мощинской культуре III века. Ее носителями были балты - родственники современных литовцев и латышей. Считалось, что они обитали на территории современной Калужской области, но находка на территории Брянщины свидетельствует либо о более дальнем ареале распространения культуры, либо о каких-то связях племен.

По словам Владимира Алексеева, находки могут подстегнуть к раскопкам, но первыми пойдут, как обычно, черные копатели. "Мы совершенно случайно узнали о браслете - единственной золотой вещи десятого века, найденной на брянской земле. Это стало известно только благодаря тому, что ее экспертизу провел Исторический музей. А браслет уплыл к частному владельцу".

www.rg.ru/2010/04/07/klad.html

Необычный клад найден в старом доме удмуртского села

Татьяна Ермошкина, Ижевск
"Российская газета-Неделя" - Приволжье №5181 от 13 мая 2010 г.


Необычный клад нашел житель села Ильинское Прохор Павлов, разбирая старое здание волостной управы.

В его руках оказались документы столетней давности о жизни 25 деревень Елабужского уезда.

В конце девяностых годов было принято решение разобрать это здание на дрова. Ломая стены, Павлов нашел какой-то сверток, перевязанный веревкой, принес его домой и… забыл о нем почти на десять лет. По словам заведующей ильинской сельской библиотекой Елены Окуневой, Прохор Иванович недавно вспомнил о своей находке и принес эти документы в краеведческий музей при библиотеке.

- Мы посмотрели на эти рукописи и ахнули! Самые старинные из них датированы 1915 годом, затем идут книги исходящей и входящей документации 1917-1919 годов. Интересен тот факт, что все записи оканчиваются маем 1919 года: именно тогда в этих краях поменялась власть. Видимо, белогвардейцы, которые жили в это время в селе, специально спрятали от большевиков документы в стене волостной управы, - рассказала Елена Окунева.

В книге 1915 года особое внимание привлекает запись от 15 апреля: "Выдано свидетельство гражданке села Ильинского Аксинье Трофимовой о бедности на право бесплатного получения льготных лекарств из елабужской земской аптеки".

- Сельчане очень интересуются документами, но бумагам почти сто лет, и пока мы не можем позволить всем трогать их руками. Мы ведем работу по ксерокопированию документов. Потом сделаем стенды, и тогда рукописи станут достоянием общественности, - подытожила Окунева.

www.rg.ru/2010/05/13/reg-privolzhe/old.html

В музее им. П.В. Алабина состоится открытие археологической выставки

16:43 17 мая 2010

Завтра в музее им. П.В. Алабина состоится открытие археологической выставки «Бесценная россыпь эпох». На выставке представлены материалы из археологических фондов СОИКМ им. П.В. Алабина. Среди них эталонные коллекции из раскопок памятников, имеющих важное значение для развития как российской, так и мировой археологии. Впервые показан комплекс из Хвалынского могильника эпохи энеолита (VI-V тыс. до н.э.), расположенного на границе Самарской и Саратовской областей. Здесь найдены древнейшие в Восточной Европе медные изделия, глиняная погремушка, жезл вождя из рога оленей. Этот могильник занимает выдающееся место в ряду таких памятников как Варнинский и Дуранкулакский на Балканах (Болгария).

Степи Самарского Заволжья – это территория формирования и обитания савромат – номадов раннего железного века. Уникальные материалы, раскрывающие особенности культуры и мировоззрения савромат, получены самарским археологим В.А.Скарбовенко при раскопках кургана у пос. Березки Волжского р-на. На выставке представлены наиболее интересные предметы из этого комплекса: бронзовые поясные накладки, бронзовый псалий с зооморфным оформлением от конской упряжи, железный нож с костяной зооморфной ручкой, стеклянный бусы и флакончик – предметы импорта из Римской империи.

Особая категория археологических находок – это клады. Обычно их сокрытие связано или с трагическими событиями в жизни людей, или с сакральными действиями. Ко времени монгольского нашествия на Восточную Европу относятся находки ряда кладов, оставленных волжскими болгарами – нередко среди них украшения из золота и серебра. Клад болгарских серебряных браслетов поступил в музей от жителей с. Подгоры в 1975 г. Среди последних поступлений золотая височная подвеска – выдающееся произведение болгарского ювелирного ремесла.

На выставке можно будет увидеть те предметы, которые переданы в музей жителями Самарской области. Среди них железный меч-акинак, переданный в музей школьниками в 1989 г., а также бронзовый топор-кельт, переданный В.Н.Афанасенко, жителем пос.Кутулукский в 2009 г.

www.riasamara.ru/rus/news/region/culture/article59572.shtml

Киевляне решили заняться поиском кладов

05.05.10 15:09 «Фраза»

С приходом тепла киевляне решили... искать клады. В интернете появились объявления: «Предлагаю поиски кладов. Знаю пути караванов, есть еще идеи».

Автор одного из них, Виталий, говорит, что готов показать места, а находки обещает делить поровну: «Главное, чтобы вы купили инструменты — например, металлодетектор (стоит до $3,5 тысяч, — ред.). Еще желательно решить вопросы с милицией». Ведь по закону о ценной находке надо сообщить в милицию или налоговую. Если вы нашли клад на своей земле — государство должно вам 25% его стоимости. Если в другом месте — клад изымут, а если не отдадите, можно загреметь в тюрьму на полгода. Правда, юристы не помнят дел против кладоискателей, пишет Сегодня.

По словам замдиректора института археологии Глеба Ивакина, археологи исследовали лишь 4% территории древнего города, еще на 96% могут быть ценности. За всю историю нашли более 60 кладов, около 25 из которых — на Старокиевской горе. Последняя значимая находка была в 2002 году, когда археологи копали у Дипломатической академии на Б. Житомирской, 2. Обнаружили около 40 предметов: куски золотого очелья (украшение на голове), цепочки. В 1997-м клад обнаружили у Михайловского Златоверхого монастыря: 23 серебряные гривны, золотые подвески, серебряные браслеты, два перстня — один с княжеским знаком. Данные, где были дворцы, поместья бояр, есть в письменных источниках.

Но бывают и «сюрпризы». Более 10 лет назад на улице Кудрявской была лаборатория Института физики, где делали голограммы древних украшений по заказу исторического музея. Надо было расширить подвал. «Когда начали копать, нашли украшения, почти такие же, как им дали для фотосъемки», — говорит Ивакин. Но больше всего везет строителям. Последняя крупная известная находка случилась рядом с Киево-Печерской лаврой, где сейчас Мемориал жертвам Голодомора.

В конце 80-х рабочие перекладывали там дорожку и нашли горшочек с 250 серебряными пражскими грошами. Они понесли их в исторический заповедник и попросили выдать по несколько бутылок водки в качестве вознаграждения. «А бывает и так, что ковш наберет грунт, его вывозят куда-то на огороды, а потом на тех же Осокорках, когда начинают разбрасывать землю лопатами, находят древние кресты и украшения», — говорит ученый.

www.fraza.ua/news/05.05.10/89580.html

В Индонезии залог отпугнул покупателей от аукциона

5 мая 2010 г.,

В Индонезии не нашлось ни одного желающего приобрести выставленные на аукцион сокровища, поднятые с затонувшего китайского корабля X века.

Устроители распродажи, проводившейся в Джакарте, надеялись выручить 80 млн долларов; если бы это произошло, то результаты торгов вошли бы в список самых успешных аукционов в истории Индонезии.

Интерес к лотам, по словам организаторов, проявили порядка двух десятков потенциальных покупателей, но никто из них не пожелал заплатить 16 млн долларов залога.

В результате аукцион придется проводить еще раз.

Недешевая операция

Клад, который был обнаружен у побережья острова Ява в 2004 году на потерпевшем крушение корабле, построенном в Китае более тысячи лет назад, считается одним из самых крупных, когда-либо найденных в Азии.

В нем общей сложности около 271 тысячи предметов.


Бельгийский охотник за сокровищами Люк Эйман надеется окупить затраты на организацию поисков сокровищ
90% из них, как сказал в интервью агентству Рейтер секретарь аукционного комитета Арис Кабул, - изделия из керамики; есть здесь тонкие украшения из золота с драгоценными камнями, хрусталь и мечи с арабскими письменами.

Деньги, которые организаторы надеялись выручить за сокровища, должны были быть поровну поделены между правительством Индонезии и кладоискателем, сумевшим поднять все эти предметы с затонувшего корабля.

"На то, чтобы извлечь товары, ушло 10 млн долларов, - говорит Судирман, генеральный директор индонезийского управления по мореходству, прибрежным районам и малым островам. - У Индонезии нет ресурсов на то, чтобы самостоятельно извлекать подобные сокровища из-под воды".

Слишком большой залог

Бельгийский охотник за сокровищами Люк Эйман, который участвовал в операции и которому полагается часть выручки, не удивлен тем фактом, что аукцион провалился.

"Проблема заключается в правилах, - пояснил он в интервью агентству Франс пресс. - С самого начала трудно было предполагать, что кто-кто готов вносить залог в размере 16 млн долларов. И еще вопрос времени: о торгах было объявлено всего за пять дней до начала. Неужели можно всерьез рассчитывать на то, что люди в течение пяти дней решат выложить 16 млн? Это ведь большие деньги".

Как передает из индонезийской столицы корреспондент Би-би-си Каришма Васвани, столь дорогой залог объясняется тем, что устроители аукциона надеялись привлечь к торгам только серьезных покупателей.

Представитель министерства по морским делам Ансори Завани в интервью Франс пресс сказал, что вторая попытка будет проводиться по новым условиям, однако не уточнил, останется ли в их числе необходимость внесения залога.

www.bbc.co.uk/russian/life/2010/05/100505_indonesia_auction_fails.shtml

«Треть затонувшей казны одного из властителей мира - это вам не шутка!»

Интервью журнала «Эхо планеты» с одним из ведущих специалистов в области подводной археологии, директором Инновационного научного центра подводных исследований Дмитрием Поспеловым.

- Дмитрий Владимирович, как давно вы занимаетесь подводной археологией?

- Первая экспедиция была еще в студенчестве в Анапе в 1984 году, где я попал в команду известного подводного археолога Бориса Петерса. Вернувшись в Москву, пошел учиться в ДОСААФ на подводного пловца, стал инструктором. Самостоятельно начал работать с 1992 года.

- Вы нередко участвуете в зарубежных проектах. Что было самым интересным? Сокровища затонувших галеонов случайно не находили?

- Прежде всего, хотелось бы вспомнить франко-перуанскую экспедицию, в которой я работаю пятый сезон. Ее организаторами являются университет Сорбонны и министерство культуры Перу. Работа интересная и с научной, и с эстетической точек зрения: мы нашли уникальное культовое сооружение, вырубленное в скале, примерно XI—X веков до нашей эры.

Исследования проходят в достаточно непростых природных условиях. Во-первых, это погружения в высокогорное озеро, находящееся на высоте 3700 метров над уровнем моря, где температура воды всего плюс 2 градуса по Цельсию. Рабочая глубина спусков начинается с 54 метров. Кроме того, так называемая «надголовная» среда - это гроты, пещеры и разнообразные нависающие объекты, где невозможен быстрый и безопасный выход на поверхность.

«Храм» - условно назовем его так - стоял на берегу маленького озера. Вероятнее всего, произошло землетрясение, после которого озеро полностью затопило высокогорную долину. Другие версии маловероятны. Работы по проекту еще не завершены, и я, к сожалению, не могу пока обнародовать данные по этому уникальному объекту древности. Скажу только, что в мире археологии эта новость будет сенсацией.

Из запоминающихся экспедиций последнего времени можно также вспомнить исследования трехмесячной давности в Таиланде в Андаманском море. На этот раз нам опять повезло - нашли тайскую джонку XIV—XVI веков. Состояние лодки очень хорошее: судя по всему, она погибла во время шторма, особых пробоин в корпусе мы не обнаружили. Теперь все дело за королем Таиланда, который должен решить: поднимать лодку или нет. Если будет принято положительное решение, это станет уникальной операцией: опыт извлечения из воды деревянных судов единичен. Музей одной лодки окупит за пару лет весь проект, ведь туристический бизнес в Таиланде процветает.

- В России есть «черные дайверы» - ныряльщики, которые несанкционированно занимаются поисками и подъемом артефактов. Есть ли такая проблема за рубежом? Или это тяжелое наследие постсоветского времени?

- «Черные дайверы» есть везде. Но на Западе затонувшие объекты консервируются, и доступ туда разрешен только ученым-археологам. Так обстоят дела на Кипре, в Греции, Турции, Израиле и других странах. Затонувшие корабли - не просто история, это еще и трагедия: ведь когда-то погибли люди. И разворовывать могилы - это, извините, мародерство. В России, к сожалению, нет четкого законодательства на этот счет. На Волге, Оке, Каме ежегодно поднимается огромное количество средневековой утвари - черный рынок работает бесперебойно.

Вот простой пример: я как-то участвовал в одном коммерческом проекте на Карском море, где надо было произвести разведку местности для нефтяной компании. Во время работ была обнаружена 30-метровая красавица-ладья X—XI веков в изумительном состоянии. Там же мы нашли оружие, щиты, шлемы. Место этому экспонату истории и культуры, безусловно, в музее. За мой полевой дневник с координатами потопленного судна мне предлагали очень большие деньги. К примеру, раскрыв координаты горного озера в Перу, я вполне мог бы купить себе небольшой остров на Карибах.

К моему глубокому сожалению, среди поисковиков сегодня попадаются «черные дайверы» или просто недобросовестные люди, работающие на черный рынок.
В некоторых странах узаконено профессиональное кладоискательство. К примеру, в США они получают разрешение на поиски и подъем артефактов. Их находки зачастую имеют огромную ценность.

В чем отличие кладоискателя от ученого-археолога? Я считаю, что поднятые кладоискателями сокровища потеряны для науки, даже если они стали достоянием общественности. Если объект вырван из исторического контекста, его ценность нулевая. Например, найденная амфора могла упасть за борт во время транспортировки ее из пункта А в пункт В, а возможно, та же амфора - часть груза затонувшего античного судна. Даже у самых продвинутых кладоискателей нет навыков научной работы в классическом понимании. Это под силу только историку-археологу.

Допустим, они нашли и подняли сокровища какого-нибудь затонувшего галеона на сумму в миллион долларов, но мы же не знаем, сколько всего они пропустили. Разница в способах поднятия груза кладоискателем и ученым-археологом - огромная. Общеизвестно, что кладоискатели зачастую уничтожают оставшиеся после своей работы объекты. Вспомним хотя бы нашумевшую историю в районе Молуккских островов. Антикварные находки, поднятые из-под воды группой кладоискателей-авантюристов, ушли на европейских аукционах за миллионы долларов, а то, что им не удалось поднять, было варварски уничтожено. Подобных историй в мире предостаточно. Именно поэтому во многих странах такие методы являются недопустимыми и преследуются законом.

Я не против кладоискателей, это лучше, чем ничего. Но давайте подумаем: почему они не привлекают в свои проекты ученых-археологов? Ученому нужно немало времени, чтобы досконально поработать с тем или иным объектом, что значительно увеличивает по времени все этапы операции. К тому же работа ученого должна быть оплачена. Кладоискатели предпочитают обходиться минимальными затратами при высокой ценности затонувших грузов, им невыгодно заниматься кропотливой работой.

- Археологические исследования предполагают мощную научную и техническую базу. Во всем мире уже давно выделяются целевые фонды из госбюджета на развитие и совершенствование этой отрасли. А как обстоят дела в России?

- За рубежом выделяются и государственные деньги, и деньги специализированных фондов. Примерно 80 процентов финансирования - это спонсорские деньги. Например, в Германии, в Гейдельберге, работает следующая схема: составляется обоснованная программа, где описывается научная часть, далее составляется смета и подается в специальную службу местного университета. Эта служба и занимается поиском спонсорских денег на данный проект.

В России стране частные инвесторы с трудом идут на контакт. Я много раз обращался во всякие фонды и разговаривал с потенциальными спонсорами: деньги на яйца Фаберже есть, а на проекты подводно-археологических исследований их нет. На Западе каждый уважающий себя предприниматель часть своих средств отдает в подобные фонды, иначе его не будут принимать в приличном обществе.

В датском городе Роскильд находится знаменитый Музей викингов. Найденные и поднятые со дна Роскильдского фьорда останки пяти кораблей стали основой для создания музея. А что же в России? Не так давно на Оке мы нашли челн XII века - готовый музейный экспонат. В результате исследований небольшого отрезка на Волге, а именно Тверь - Нижний Новгород - Самара, в рамках проекта «Великие реки России» было обнаружено около ста средневековых объектов. Столица Хазарского каганата находится под водой там же, на Волге. Знаете, сколько еще подобных артефактов покоятся на дне наших рек? Можно создать не один музей, подобный московскому Историческому. Но все упирается в отсутствие финансирования.

- Среди ваших находок - античный маяк IV века до нашей эры в Крыму. Расскажите поподробнее об этой экспедиции.

- Я искал его 15 лет. Существовали косвенные источники, подтверждающие нахождение маяка на мысе Тарханкут. Это самый западный мыс Крымского полуострова, до сих пор очень непростое место для судоходства. В исторических описаниях на всех прилегающих мысах есть маяки, если следовать логике - и там он должен был быть. Этого требовали элементарные законы навигации - чтобы не удлинять путь на десятки километров.

Но, несмотря на то, что много лет я исследовал эту область и были использованы все возможные виды археологических поисков – в том числе и снимки из космоса НАСА, - обнаружен маяк был совершенно случайно. Чуть позже в непосредственной близости от маяка мы нашли останки античных кораблей, много керамики той эпохи. Но в настоящее время дальнейшее изучение этой области приостановлено.

- Какие достижения российских археологов вы считаете особенно значимыми?

- Все, что нашли российские археологи, это уникальные материалы. Начиная с 60-х годов, именно Россия являлась «законодательницей мод» в подводной археологии. И если на Западе это направление развивалось достаточно стихийно, то в России носило более фундаментальный научный характер. Первая полномасштабная подводная археологическая экспедиция состоялась в 30-х годах прошлого века в Херсонесе: работал легендарный ЭПРОН, проводились различные исследования. Именно тогда были проведены первые в мире подводные съемки. Из наиболее известных хочется отметить Западно-Крымскую, Патрейскую, Фанагорийскую подводно-археологические экспедиции, Новгородскую и Староладожскую археологические экспедиции.

- История исчезнувшего флота Александра Македонского остается одной из самых интригующих среди великих загадок прошлого. До сих пор ведутся споры о том, где же он затонул. Вы ведь тоже неравнодушны к этой теме?

- Эта проблема периодически всплывает. Ведь треть затонувшей казны одного из властителей мира - это вам не шутка! По свидетельствам историка Арриана, незадолго до смерти Александр хотел, отправившись из Персии, объехать большую часть Аравии, а также Ливию и Нумидию и, подчинив себе Карфаген, получить право называться Царем всей земли. Так куда же направился Неарх, адмирал великого македонянина, после смерти Александра, выйдя из Персидского залива? Повел ли он флот в Черное море или направился к Гибралтару? И куда он повернул, пройдя Гибралтарский пролив: в сторону Англии и Скандинавии или налево, огибая Африку?

Возможно, во время шторма флот затонул в районе мыса Доброй Надежды - или не затонул, а прошел дальше, направляясь в сторону Индонезии, и пропал где-то там. А может, он сгинул где-нибудь в Саргассовом море? Дать ответ на этот вопрос могут только полномасштабные исследования, стоимость которых очень велика, но и научный результат тоже превзойдёт все ожидания.

На данный момент достоверно можно говорить только об одном: куда бы ни направился флот Александра Македонского - он точно никуда не пристал, ведь такое количество воинов обязательно оставило бы след в истории. Но таковых свидетельств нет.

Если бы у меня была финансовая возможность заняться поисками - мысль из разряда «фэнтези» - я бы сделал упор на двух возможных направлениях: неисследованный Македонским район Скандинавии либо классический путь через Южную Африку. Но сначала, разумеется, плотно занялся бы изучением архивных источников, а это работа не одного года.

Марина Левина

/Эхо планеты/
www.day.az/news/unusual/204153.html

В Эрмитаже нашли замурованную скульптуру

В Государственном Эрмитаже при проведении электроремонтных работ была найдена замурованная в стене скульптура - работа Александра Беклемишева "Беглый раб" (1891), сообщает «Лента.ру» со ссылкой на сайт музея.

Скульптуру из тонированного под бронзу гипса в конце апреля обнаружили электромонтажники Михаил Смирнов и Алексей Кукурудза, устанавливавшие электрощит на площадке второго этажа Церковной лестницы Зимнего дворца. Вынув два кирпича из стены, они увидели композицию, изображающую мужчину и мальчика. Пресс-служба Эрмитажа почти сразу сообщила о находке, однако что за произведение было найдено, тогда было неизвестно.

Определить автора скульптуры удалось хранителю Отдела истории русской культуры Эрмитажа Лине Тарасовой. Она узнала "Беглого раба", так как в 2011 году Русский музей планирует провести выставку работ Беклемишева к 150-летию художника, и судьбой произведения уже интересовалась одна из организаторов выставки.

Было известно, что в 1918 году скульптор передал "Беглого раба" в дар Академии художеств, а в 1920-х годах работа попала в Музей революции, который в то время имел помещения в Зимнем дворце. В каталоге "Скульптура и рисунки скульпторов конца XIX - начала XX века", выпущенном Третьяковской галереей в 1977 году, скульптурная группа значится как несохранившаяся.

В стенном проеме рядом со скульптурой был найден старый календарь. На нем оказался текст, проливающий свет на то, кто и когда замуровал произведение Беклемишева: "Скульптурная группа, оставленная в З. Д. музеем Революции и замурованная в дверн. проем, заделанный кладкой с двух сторон в восточной галерее З. дворца, февраль 1947". На обороте рабочие оставили свои подписи и дату - 22 февраля 1947 года. Зачем "Беглого раба" спрятали в стене, неясно.

Газета «Вечерняя Москва»
№85 (25353) от 13.05.2010
www.vmdaily.ru/article.php?aid=96145